|
XXV
Скверный октябрьский вечер стоял в Петербурге. Дождь зарядил с утра и не перестает ни на минуту.
Леночка недавно только что оправилась после тяжелых родов, кончившихся смертью ребенка, и первый раз сегодня встала с постели.
Однако она бодрится и говорит Николаю:
- Я завтра выйду.
- Куда тебе, подожди...
- Я чувствую себя совсем здоровой!
Николай взглянул на Леночку и сказал:
- Как знаешь, впрочем. Однако мне пора! - заметил он, взглянув на часы. - До свидания, Леночка. Ты не будешь скучать?
- Нет.
- Я скоро вернусь... Мне надо по одному делу!
Он, по обыкновению, целует ее, и торопливые шаги его раздаются из залы.
Леночка грустно улыбается вслед.
- Верно, к Ратыниной! - шепчут ее губы.
Она вспоминает лето в Петергофе, и лицо ее делается еще серьезней. Душевная борьба, очевидно, происходит в ней. Ах, зачем это гадкое чувство ревности! Ведь он уверял, клялся еще вчера, что любит ее...
К чему ему лгать? Разве он не свободен?
Она поднялась и прошла в кабинет.
- Какой у него беспорядок, однако! - говорила она вслух.
Она аккуратно раскладывает по местам письменные принадлежности, книги и бумаги. Машинально глаза ее останавливаются на маленьком листке почтовой бумаги, исписанном и зачеркнутом во многих местах.
- Верно, речь черновая. Надо этот листок положить отдельно.
С этими словами она берет бумажку и, желая удостовериться, речь ли это, начинает читать.
Странная речь! Она начинается словами: "Вы этого хотели? Ну да, я вас люблю!"
Леночка вздрогнула, хотела бросить листок и вместо того стала жадно читать.
По мере чтения мертвенная бледность разливалась по лицу ее. Листок выпал у нее из рук, и она бессильно опустилась на кресло.
На почтовом листике было написано несколько вариантов письма к Нине Сергеевне. Вот один из них:
"Вы этого хотели... Ну да, я вас люблю, люблю, как никого не любил (в скобках поставлено: безумно, глупо), хотя и знаю, что вы встретите эти слова насмешливой улыбкой. Камо бегу от духа твоего и от лица твоего камо бегу?.. Дома... О бедная Леночка! Милое, кроткое создание... Вы были правы тогда, говоря, что мне не следовало связывать судьбу свою с этой женщиной... Ей нужна другая натура... другой человек, а не я... Ее идеал - тихое семейное счастье, дети, муж всегда подле. Она не понимает и не может понять, что есть другой идеал... что есть натуры... высшие... И чье положение трагичнее: ее или мое? - решите... Я увлекся, женился, мне казалось, что я обязан был жениться и принести себя в жертву, а теперь вижу, что жертва выше моих сил... Я знаю, что для нее моя любовь... иллюзия любви... все... Но что же делать..."
Далее продолжались варианты с одним и тем же концом: "Вы этого хотели?.. Так знайте же, я вас люблю, люблю. Скажите слово только, окажите, и я буду ждать".
Когда Леночка через час поднялась с кресла, она бережно положила на место письмо и, шатаясь, вышла из комнаты, оделась и поехала к одной из своих приятельниц.
- Что с тобой, Вязникова? - встретила та ее. - Ты на себя не похожа.
- Ничего! - отвечала она. - Уложи меня в постель, мне холодно!
На следующий день она написала Николаю короткое письмо.
Вязников не ожидал подобного решительного шага.
"Ничего я не хотела и ничего не хочу. Бросьте ваши излияния и не мучьте вашу бедную жену".
Николай поехал на квартиру, где пока была Леночка, но навстречу ему вышел доктор Непорожнев и сказал:
- Ваша жена нездорова и просила передать, что ей тяжело было бы кого-нибудь принимать...
Вязников уехал и написал ей горячее письмо. Но ответа не было.
|