|
XIV
Как легко, весело стало нашему молодому человеку, когда Лаврентьев ушел! Тяжелый кошмар прошел, мысли его просветлели; он испытывал радость жизни, ему хотелось веселиться, как ребенку. Завтра он встанет когда захочет. Завтра... ничего не будет завтра ужасного. Не надо будет подставлять под дуло грудь. В то же время он не без приятного чувства к себе самому думал, что поступил как порядочный человек. Он не трусил (о, он и на барьере бы не струсил!) и в то же время искренно протянул руку, когда Лаврентьев извинился. "В самом деле, бедняге, должно быть, тяжело. Он так любит Леночку, и что у него останется, кроме личного счастья?" - не без снисхождения подумал Николай.
Он даже в эту минуту пожалел Григория Николаевича и мысленно обвинил Леночку в легкомыслии. "Зачем она давала ему слово? Надо быть осторожнее... Так нельзя шутить! Впрочем, и ей было тяжело. Чем же она виновата, что полюбила меня! И Леночка славная. Славная!" - повторял он.
Все в эту минуту казались ему славными.
Ожидаемый секундант, однако, не являлся, а Николай с утра ничего не ел и теперь почувствовал голод. Он, однако, написал обещанную докладную записку и стал одеваться с особенною тщательностью, собираясь пообедать где-нибудь в ресторане ("Можно сегодня раскутиться и хорошо пообедать!") и оттуда ехать к Нине Сергеевне. Он вспомнил, что следовало бы побывать у Леночки, но решил, что к Леночке можно завтра. Он обещал Нине Сергеевне, и надо исполнить обещание, неловко. "Пожалуй, Леночка обидится? Глупости!" - решил он после минутного колебания. - Что ж тут дурного? Разве он теперь привязан, что ли, оттого, что женится? Разве ему нельзя бывать где вздумается? Леночка умная, она поймет, что нельзя же вечно быть друг с другом и... Да и что ему Нина Сергеевна? Просто интересный субъект для наблюдений. В ней что-то таинственное, и он сегодня узнает, что это за женщина. Слава богу, он не юбочник! - вспомнил он выражение Прокофьева, и ему даже досадно стало. С ней можно провести приятно вечер, вот и все. А Леночку он любит, и она может быть спокойна. Да и как не любить Леночку? Она его так любит!
В начале десятого часа Николай позвонил у двери, на которой блестела узенькая дощечка с надписью: "Нина Сергеевна Ратынина". Лакей доложил, что барыня у себя, и через гостиную провел его до портьеры следующей комнаты и проговорил:
- Пожалуйте!
Николай отвел тяжелую портьеру и вошел в большую, ярко освещенную комнату. Никого не было. Он с любопытством оглядывал необыкновенно изящный кабинет молодой женщины. Ничего в нем не бросалось в глаза, но все свидетельствовало об артистической жилке и тонком вкусе. Каждый стул, каждая безделка на столах были художественной вещью. Картины на стенах показывали, что хозяйка знает в них толк. В углу стоял мольберт с опущенным коленкором. "Ого! Она пишет, и никогда не сказала!" - подумал Николай, продолжая разглядывать этот кабинет, нисколько не похожий на обыкновенные дамские кабинеты. Он подошел к библиотеке и еще более удивился. Выбор книг был необыкновенно хороший. Иностранные классики, произведения лучших русских писателей, затем серьезные книги. "Дарвин , Спенсер, Бокль , Маркс, Лассаль , Фурье, Прудон! - прочитывал Николай названия книг. - Верно, после мужа остались. Не читает же она. А впрочем, кто знает!" Он продолжал разглядывать книги, как сзади него раздался мягкий голос:
- Простите, Николай Иванович, я заставила вас ждать.
Николай обернулся.
Слегка зевая и потягиваясь, стояла Нина Сергеевна в голубом, вышитом шелками капоте, ласково протягивая ему обе руки.
- Я заснула! - продолжала она, щуря глаза на свет. - Устала сегодня с этими разъездами, ну и от скуки вздремнула перед вечером... Пойдемте туда, в мой уголок. Я там люблю сидеть.
- В том-то и беда, что я, пожалуй, некстати потревожил ваш сон.
- Очень кстати. Я очень рада вас видеть!
- И, быть может, думали - в последний раз. Вы любите все интересное, а это тоже интересно. Но увы, дуэли не будет! - смеясь заметил Николай.
- Не будет?! Ну, слава богу! - повторила она и медленно перекрестилась, к удивлению Николая. - А говорить вам так - стыдно!.. Вы подумали, что я позвала вас из любопытства? Непроницательный же вы! Мне просто стало жаль вас. Вы такой молодой, вам так жить хочется. Ведь хочется?.. И вы теперь рады, что все прошло?
- Рад!
- То-то. А я испугалась, что вы скажете фразу. Юный вы какой! - тихо проговорила она. - А все-таки с вами весело... глядишь на вас и невольно сама вспомнишь о молодости!.. Ну, ну, не вздумайте обижаться, я ведь старше вас. Рассказывайте мне вашу историю. С кем? Из-за чего? Теперь я смею вступить в свои права и быть любопытной, как и должно быть женщине. Кто жаждал вашей крови?
- Лаврентьев.
- И вдобавок Отелло!
- Из-за этой барышни? Как ее звать, я все забываю?
- Леночка.
- Да, Леночка! Так из-за Леночки? Он считает вас похитителем своего счастья. И что ж, вправе был?
- Он слышал разные сплетни, приехал и прямо ко мне.
- Требовать объяснений?
- Я их не дал.
- Понимаю. Как можно дать человеку, для которого эта Леночка, говорят, дороже жизни? - иронически подсказала Нина Сергеевна. - Ведь он ее очень любит?
- Любит, но...
- Но она его не любит, как обыкновенно бывает, и он искал виновника? Но как же дело уладилось?
- Он думал, что я...
- Увлекли, пошутили и... Тоже старая история!
- То-то и ошиблись. Он думал так же, как и вы, но когда узнал, то пришел и извинился.
- Узнал, что не вы соперник?
- Напротив, узнал, что я женюсь.
- Вы? Вы женитесь? Вы сегодня как будто нарочно хотите изумлять меня?
- Разве так удивительно, что я женюсь? Скоро наша свадьба.
- И, пожалуй, так же расстроится, как и ваша дуэль, и мне снова придется порадоваться за вас.
Николай даже рассердился. Она говорила об его женитьбе с каким-то недоверием.
- Да вы не сердитесь, Николай Иванович. Ей-богу, меня эта новость огорчила не менее, чем новость о дуэли. Еще вопрос, что лучше?
- Против вашего. Нельзя жениться ни слишком рано, ни слишком поздно. Одинаково скверно, а вам и подавно. Вы еще не перегорели.
- Вы преувеличиваете опасность. Во-первых, никто нас не остановит, если...
- Если вы друг друга достаточно измучаете?
- А во-вторых, я люблю свою невесту.
- Любите? Вам кажется, что вы любите!
Нина Сергеевна говорила с участием, точно мать с сыном. Этот тон раздражал Николая.
- Вы не верите?
Она тихо покачала головой.
- "То кровь кипит, то сил избыток..." Еще сколько раз вам будет казаться!
Николай стал говорить о Леночке, о том, как он Леночку любит. Он рассказывал, какая Леночка замечательная девушка, сколько в ней ума, энергии, оригинальности, самоотвержения, и, увлекаясь искренним образом, не жалел красок для ее возвеличения. Ему как будто хотелось уверить и себя и Нину Сергеевну, как он любит Леночку, и, когда он говорил о Леночке, слова его звучали такой страстью, такой нежностью! Нина Сергеевна жадно слушала. Казалось, эти горячие слова любви подействовали и на нее. Она как-то притихла, не спуская глаз с возбужденного лица Николая.
- Теперь вы убедились? - воскликнул Николай, оканчивая свою горячую исповедь.
- Нет!.. И знаете ли что? Я готова пари держать, что вашу свадьбу легко расстроить.
- Уж не вы ли? - насмешливо спросил он, весь вспыхивая.
Она подняла на него серьезное лицо, только глаза ее странно улыбались.
- Да хоть бы и я!
- Попробуйте!
- Вы уж забыли деревню?..
- Что прошло, то не повторится! - резко сказал Николай.
Нина Сергеевна усмехнулась.
- Будьте спокойны, я пошутила. Я с вами больше не сделаю опыта! - тихо проронила Нина. - Довольно и прежних.
- Бывало.
- И все удавались?
- Иногда! - задумчиво протянула Нина.
Николай вспомнил слова отца об одном молодом человеке, который застрелился из-за этой женщины, и ему хотелось спросить об этом опыте, но, взглянув на Нину, он не решился. Грустным выражением светились теперь эти насмешливые глаза.
- Странная вы, Нина Сергеевна! - прошептал Николай.
- Странная? Говорят! И не то еще говорят!.. Пусть говорят! - прибавила она равнодушно. - Не все ли равно?.. Так вы женитесь, Николай Иванович? Что ж, с богом! Не вы первый, не вы последний...
- Уж докончите: делаете эту глупость?
- Пожалуй, что и так!
- А я все-таки попробую!
Она тихо усмехнулась.
- Да вы не сердитесь! Пожалуйста, не сердитесь и не примите моих слов за кокетство! - прибавила она, дотрогиваясь рукой до его руки. - Этого бы еще недоставало! Я в самом деле за вас боюсь. Вы, сколько я вас знаю, впечатлительны, легко увлекаетесь и к тому же... Говорить ли?
- Говорите.
- Самолюбивы, очень самолюбивы. Вас гложет червь. Вы ждете от жизни чего-то особенного. Вам хочется славы, вам хочется известности. Не так ли?
- Положим, и так.
- Вот в том и беда! Вам показалось, что вы любите, и вы, недолго думая, руку и сердце.
- Что же дальше?
- А дальше вот что. Если бы будущая ваша жена была похожа... ну, положим, на меня, такая же скучающая натура, тогда ничего, не беда. Мы бы скоро надоели друг другу и разошлись в разные стороны; но ваша невеста, сколько я знаю, не такая. Она лучше нас с вами! Она любит, верно, вас так, как мы с вами не умеем, так, как, говорят, можно и должно любить.
- Говорят, - подчеркнул Николай.
- Да, говорят! Ну, и что ж тогда? Вы сделаете одним несчастным человеком больше. Вот и все!
- Какая мрачная картина! Разве можно знать, что случится? Я люблю, а что будет вперед... будь что будет!
- А как же?
- Иначе...
- Вы слышали, как?
- Полно шутить! А впрочем, не верьте мне... право... Я сегодня мрачно настроена и, быть может, слова мои слишком жестки... Согрейте их в вашем любящем сердце, и дай бог вам славы, хорошеньких детей и согласия!.. - сказала она как-то задушевно.
- Вы нынче в особенном настроении.
- Так, стих такой напал, желать всем счастья! - улыбнулась она.
- А самой не давать ни другим, ни себе?
- Кому как... Однако давайте лучше чай пить...
Она позвонила и приказала подать чай.
- А история скучающей женщины? Вы ее расскажете?
- Не боитесь хандры? А впрочем, похандрите... Это не мешает! Я расскажу вам эту историю... Пожалуй, можете сообщить какому-нибудь беллетристу... Сюжет пикантный... Но только пусть он не делает из героини какой-нибудь демонической натуры. Выйдет глупо, это вы и сами увидите. Это вместо предисловия, а вам и в виде предостережения!
- Уж я сам выведу заключение, не беспокойтесь...
- И откровенно произнесете свой приговор?
- Еще бы!..
- Ну, начинаю... Детство оставим в стороне... И неинтересно и долго. Замечу только, что моя героиня выросла в роскоши. Институт тоже в сторону. Начнем с того времени, когда нашей героине минуло восемнадцать лет, она выезжала и влюбилась в одного молодого человека. Он был юный, увлекающийся, порывистый. Он был недурен, богат надеждами и беден. Она тоже была бедна... Состояние после отца расстроилось. Они дали друг другу слово в вечной любви, а через несколько месяцев она уже венчалась с одним богатым чиновным стариком. Он был сдержан, очень умен и не говорил о любви. Ему нужна была жена...
- И она сознательно пошла замуж?
- Сознательно или нет, а пошла и даже очень была рада... подите! Она, моя героиня, любила роскошь, любила блеск, а это все было. Тогда как у молодого человека... одни надежды. Вдобавок...
- Просьбы матери?
- Отчасти... Но только отчасти. Не воображайте самоотвержения... вообще раздирающих сцен... Ничего этого не было. Мать взглянула на вопрос практически и рассказала все шансы... Она выслушала и не мешала устройству свадьбы...
- А после?..
и никогда не говорил ей о любви. Во-первых, он был всегда занят, а во-вторых, понимал, что она его не любила и не могла любить! Он не стеснял ее свободы; она выезжала, кокетничала, за ней много ухаживали, она была недурна...
- Что так скромно?.. Она была красавица! - воскликнул Николай.
- Допустим! - улыбнулась Нина. - Жизнь проходила, как обыкновенно проходит жизнь светской женщины... весело и пусто. Она не имела времени скучать, хоть изредка хандрила и была верной женой.
- А что же случилось с рыцарем? И его клятва оказалась пустым словом?
- О нет. Он, бедный...
- Застрелился?
- Вы угадали... Верно, слышали об этой истории? - тихо проговорила Нина.
- Слышал! Что же она?
- Пожалела.
- И только?
- А что же больше? Не в монастырь же идти! Муж догадался свезти ее за границу. Они пробыли полгода и вернулись. Между тем светская жизнь начинала надоедать моей героине. Люди казались скучными, все эти ухаживания - однообразными. Она стала читать, сперва от скуки, а там увлеклась. Стала больше хандрить. Попробовала было заняться филантропией, но скучно стало. В один прекрасный день умер муж, и она осталась вдовой с состоянием. Сперва она обрадовалась - она не жалела о муже! - но скоро опять стала скучать. Одно время ей даже пришла сумасбродная мысль сделаться доктором, но вскоре и эта мысль показалась ей нелепой. К чему? Для чего? Разве ей нужно доставать средства? О, в это время разные сумасбродные мысли лезли в голову. Она старалась рассеяться, рисовала, читала, пробовала слушать лекции Присухина и Горлицына, - они сейчас же руку и сердце. Тоска...
- Итак, ваша героиня никого не любила?
- Так... один обман... а, впрочем, история не кончена...
- Начинается только?
- Случайно она встретилась с человеком, непохожим на тех, кого она встречала, ее заинтересовал этот человек... и...
- Она стала делать опыты?
- Сперва, а потом...
- Полюбила?
- Вроде этого. Если хотите, полюбила даже!
- Чем же этот замечательный человек увлек вашу героиню?
- Всем: энергией, умом, характером, отсутствием фразы. Все в нем было непохоже на то, что она встречала в других. Случайно она еще узнала его прежнюю историю, и он заинтересовал мою скучающую женщину. Она попробовала его изучить, а потом незаметно увлеклась, тем более что он не обращал на нее вначале ни малейшего внимания. Все поклонялись, а он хоть бы какое внимание. Это ее взорвало, - она тоже, как вы, самолюбива! Она познакомилась с ним ближе, стала слушать его. Так было страшно, ново и заманчиво. Он все искал бурь, и вся жизнь его была - буря. Она увлеклась, а он принял это как нечто должное, даже и не удивился. Натура деспотическая, упрямая, без уступок. Моя героиня было подумала: вот оно настоящее... вот око счастье. В ней вспыхнула страсть. Вначале тревоги, беспокойства, ожидания... было жутко и весело, а после, когда они ближе узнали друг друга, когда он поставил вопрос прямо, она испугалась и его и бурной жизни. И вот, в один прекрасный день, после многих дней, когда чувствуется, что приближается начало конца, они решили, что довольно... и... разошлись.
- Сошлись, приняли порыв страсти за любовь, обманулись и разошлись!
- И конец?
- Конец. Между ними большая разница. Он ищет борьбы, а она ее боится. Она слишком избалованная женщина.
- И не расстанется с таким уютным гнездышком, как, например, ваше?
- Да и к чему? Здесь так тепло, уютно, не правда ли? А там... Бог знает что там!
- И он, в свою очередь, сюда не придет!
- Еще бы! Да и здесь он будет не на месте, так же, как я там! - заметила Нина, смеясь. - Ведь было бы смешно, если бы я, например, вот этими самыми руками стала готовить кушанье. Зачем я буду это делать и портить руки! Глупо и скучно! - усмехнулась Нина Сергеевна. - Вот вам и история. Вы ждали большего? Не правда ли?
- И этого довольно. Благодарю вас!..
- А приговор?
- Самый строгий! - улыбнулся Николай.
- Какой же?
- Выйти замуж за господина Присухина!
- За Присухина? - воскликнула Нина и рассмеялась. - Вы придумали моей героине действительно ужасный приговор!
- Впрочем, я милостивый судья и, пожалуй, дам снисхождение! Она и так довольно наказана.
- Вы думаете? - промолвила Нина, осторожно макая сухарик в чашку.
- Еще бы! Ведь не удалось приручить рыцаря? Всех приручала, а вот наконец нашелся таинственный рыцарь без страха и упрека, из-за которого наша гордая красавица, пожалуй, не раз омочила слезами свои насмешливые глазки. Вам этих подробностей героиня не сообщала, Нина Сергеевна? - говорил, посмеиваясь, Николай, любуясь в то же время ослепительной красотой Нины. - Она не говорила вам? Были слезы? А тайные свидания при лунном свете бывали, где-нибудь в беседке?
- Верно, - усмехнулась Нина.
- И знаете ли что? Ваша героиня из хищных натур, да к тому ж из артистических. О, она умеет художественно играть с людьми, и вдруг не удалось. Ее соблазнила новизна, заманчивость; она думала, что и этот рыцарь поддастся ей, и... не удалось. Не оттого ли она и хандрит теперь? Пожалуй, она до сих пор неравнодушна? Признаться, Нина Сергеевна, я даже рад, что ваша героиня получила урок...
- Ну, мой строгий моралист, сознайтесь, вы бы обрадовались еще более, если бы моя героиня вас помучила? - насмешливо промолвила Нина. - Вам досадно, что не вы на месте героя?
- Куда мне! - вспыхнул, задетый за живое, Николай. - Слава богу, я незнаком с этой барыней, а то, чего доброго, если б от скуки ей вздумалось удостоить меня своим вниманием, пококетничать, я был бы несчастнейший человек. Слава богу, вы хоть, Нина Сергеевна, смягчились и не намерены разрушить моего семейного счастия, - иронически прибавил Вязников. - Сердце у меня мягкое, доверчивое. Я бы поверил ей сразу и... и полюбил, да как полюбил!.. Все забыл бы ради вашей милой хищницы. За один ее поцелуй, за ласку я готов был бы на самые ужасные жертвы... ну, хоть слушать лекции Горлицына. Я, как раб, ждал бы ее слова, ее взгляда. Я шептал бы ей страстные речи, от которых содрогнулся бы... сам Присухин и понял бы, что такое молодая горячая страсть. А она, ваша гордая красавица, принимала бы эту дань как недурное лекарство от скуки. О, мне остается только радоваться, что ваш сфинкс не удостоивает вниманием обыкновенных смертных.
лаская слух и щекоча ее нервы. Она тихо повернула голову, взглядывая украдкой из-под ладони на свежее, молодое, красивое, вызывающее лицо Николая. Странная, загадочная улыбка пробежала по ее оживившемуся лицу. В глазах загорался огонек, грудь задышала быстрее. Она как-то вся потянулась, жмуря глаза.
Николай замолчал и взглядывал на Нину, стараясь заметить впечатление своих слов, но лицо ее было прикрыто рукой. Она не подымала головы и молчала.
Когда наконец она тихо отвела руку и повернулась к Николаю, она была совсем спокойна. Только румянец алел на ее розоватых щеках. Она посмотрела на молодого человека насмешливым пристальным взглядом и, словно бы нехотя, проговорила:
- Напрасно вы так иронизировали, Николай Иванович! Моя героиня никогда бы и не подумала серьезно вас сделать своим рабом. Во-первых, рабы скоро надоедают, а во-вторых...
Она остановилась на секунду, как бы в раздумье.
- А во-вторых, - продолжала она, - вы верно заметили: хищница, и даже артистическая. Мне кажется, ее даже и при скуке не заняла бы слишком легкая победа над таким юношей, как вы. Вам не пришлось бы ждать ее поцелуев. Напрасная трата времени! - прибавила она холодно.
Нина нанесла жестокий удар самолюбию нашего молодого человека. Он старался было под смехом скрыть досаду, но смех вышел ненатуральный. Он посмотрел на Нину со злостью. В голосе звучала раздражительная нотка, когда он проговорил:
- А ваша героиня, как видно, очень самоуверенна и раздает поцелуи только...
С уст его чуть было не слетело имя Прокофьева. Но он вовремя остановился.
- Только очень интересным людям! - прибавил он ядовито. - И, верно, тайно, чтобы никто не знал.
- Как видите... самоуверенна. Избаловали ее!.. Однако довольно о ней. Оставим ее в покое.
- В ожидании нового рыцаря? - ядовито добавил Николай.
- Пожалуй, если найдется подходящий!.. Жить ведь хочется!
- О, за этим дело не станет. Стоит поискать только.
- Да вы, кажется, очень недовольны моей героиней? Я и сама ею недовольна... Расскажите-ка лучше о себе, Николай Иванович. Вы только что так хорошо говорили о вашем будущем счастье, о любви, о надеждах, что я готова еще раз прослушать... Я ведь очень люблю слушать счастливых людей.
Николай вспыхнул. В словах Нины Сергеевны звучала тонкая ирония. Над ним, очевидно, потешались, как над школьником.
- С удовольствием бы рассказал, Нина Сергеевна, да боюсь: вам будет, пожалуй, завидно чужому счастью.
- О, я не завистлива.
- Да и поздно. Посмотрите, уж первый час в исходе. Вот как мы заболтались.
- А что ж, и слава богу!.. Я всегда рада поболтать с вами... Впрочем, не смею задерживать вас. Вам теперь столько хлопот.
- Хлопот много! - отвечал, подымаясь, Вязников. - Ах, чуть было и не забыл!.. Вот вам и обещанное прошение.
- Благодарю вас! - проговорила Нина, пробегая глазами бумагу. - Отлично. Коротко и ясно.
- А имя молодого человека вы все еще, видно, не припомнили? - значительно заметил Николай, прощаясь.
- Оно вас, кажется, очень интересует?
- Нет. Так! - протянул Николай. - Какое мне дело до чужих имен и тайн.
- Какие тайны? - промолвила, чуть-чуть краснея, Нина.
- Я так, под впечатлением истории вашей героини. Она, кажется, любит тайны. А впрочем, бог с ней!.. Прощайте, Нина Сергеевна. Желаю вам не хандрить и поскорей быть такой же веселой, как в деревне. Помните? Ну, да за этим дело не станет, надеюсь?
- Разумеется!.. Зачем "прощайте"? Я не прощаюсь с вами, а говорю: "до свидания", надеясь изредка видеться. Часто заходить не прошу: вам, счастливым влюбленным, не до того; а изредка загляните, я поболтать с вами всегда рада... Надеюсь, вы познакомите меня с вашей женой?
- Непременно! - церемонно проговорил Николай.
- Ну, а затем, дай бог вам всего хорошего! - проговорила Нина, и снова в ее голосе зазвучала задушевная нота.
Она дружески-крепко пожала ему руку и прибавила:
- Да смотрите, не очень сердитесь за скучную историю героини. И сами не походите на нее!
"Просто самодовольная кокетка!" - подумал он.
- А хороша, дьявольски хороша! - проговорил он с досадой, припоминая ее лицо, плечи, шею и грудь.
Нина Сергеевна долго еще сидела у маленького столика. Наконец она поднялась и тихо прошла в спальню.
- Теперь не скоро придет! - проговорила она, и насмешливая улыбка показалась в ее глазах.
- Нравится, Анна, тебе этот господин? - спрашивала она, ложась в постель.
- Очень. Такой красивый, славный молодой человек, Нина Сергеевна. Он будет, верно, у нас часто бывать?
- А что? - усмехнулась Нина.
Анна взглянула с недоумением на барыню.
- Он женится... А то бы часто бывал! - усмехнулась Нина, потягиваясь.
Анна, давно служившая у Нины, с участием взглянула на барыню, пожелала ей спокойной ночи и вышла из спальни не без досадного чувства, что барыня упустила такого премилого любовника. Прежний ей не очень нравился.
На другой день, при встрече с Леночкой, Николай несколько смутился, когда Леночка сказала ему, что вчера ждала его.
"верно, он от Васи узнал, что мы женимся!") и, обнимая Леночку, воскликнул:
- А ты, Лена, и не знала, что из-за тебя мы собирались драться на дуэли?
- Не знала, - солгала Леночка, краснея.
- И что меня могло не быть сегодня на свете? Я не хотел тебя тревожить, Леночка, и мы обещали не говорить тебе о дуэли. Ну, видишь ли, все кончилось отлично. Лаврентьев пожелал нам счастья! - весело говорил Николай, не догадываясь, кому он обязан тем, что история с Лаврентьевым уладилась. - А ты что? Опять сегодня у тебя лицо какое-то нехорошее. Худо спала ночь?
С любовью и гордостью Леночка смотрела на Николая и проговорила:
- Теперь Лена... теперь... Да какая же ты добрая, хорошая моя! - прошептал Николай, глядя на тихо сияющее, счастливое лицо Леночки. - Теперь давай скорей устраивать наше хозяйство и сегодня же пойдем искать квартиру.
Они вышли на улицу. Николай, между прочим, рассказал, что вчера вечером он был у Нины Сергеевны по важному делу. Надо было написать ей прошение.
Он объяснил какое и прибавил смеясь:
- От скуки к министрам ездит. Все по крайней мере, может быть, доброе дело сделает! Вообрази, она желает с тобой познакомиться, Лена, и с Васей.
- Не нравится она тебе?
- Нет! И что ей у нас делать?
- Да и мне, Лена, она не нравится. Пустая женщина!..
Этот отзыв порадовал Леночку, и она поспешила прибавить:
|