|
IX
Надежда Петровна назвала Николая и проговорила:
- Старшая моя дочь, Нина!
Молодой человек еще раз поклонился, пожимая протянутую ему руку, и - спасибо молодому ученому, который подсел в это время к барышням - мог свободно любоваться Ниной, присевшей около отца, прямо против Николая.
Стройная, высокая, статная, с роскошно развитыми формами, она была в светлом барежевом платье с широкими рукавами, из-под которых блестели - именно блестели - ослепительной белизны, словно из мрамора выточенные, обнаженные руки с изящными кистями. Так же ослепительно бело было и ее античное, художественных очертаний лицо с нежным розоватым оттенком просачивающейся крови и нежными голубыми жилками. Из-под высокого молочного лба глядели черные бархатистые глаза, чуть-чуть улыбаясь какой-то неопределенной улыбкой. Такая же улыбка скользила и по тонким ярким губам, скользила незаметно, придавая физиономии слегка насмешливое выражение.
От всей этой ослепительной фигуры веяло спокойным изяществом и какой-то силой красоты...
Нина Сергеевна несколько минут проговорила с Иваном Андреевичем, вскинула раза два глаза на Николая, поднялась с кресла и подошла к сестрам, которые затеяли уже спор с Горлицыным.
- Опять умные разговоры ведете! - произнесла она, чуть-чуть скашивая губы и улыбаясь насмешливо глазами.
- Ах, не мешай, Нина.
- Как вам не надоест, господа?.. Игнатий Захарович, я не прошу вас о сестрах, но пожалейте хоть Нюту... Вы бедняжку совсем замучаете... право...
Горлицын серьезно взглянул на молодую женщину. Обе сестры взглянули на Николая, как бы прося извинения, что у них такая старшая сестра.
- Я сегодня слышала, как вы вразумляли ее насчет души... Это ужасно. Пощадите ее хоть до четвергов зимой... Бедная Нюточка все сидит за книгой и старается понять, что такое душа... Ведь теперь каникулы...
Молодой ученый начинал, видимо, злиться, а Нина Сергеевна, видимо, потешалась над ним от скуки. Он, впрочем, старался скрыть свое раздражение под спокойным тоном и медленно проговорил:
- Напрасно вы беспокоитесь за Анну Карловну. Для кого как... Что для одного скучно, то...
- Это в мой огород? Так ведь напрасно!.. - засмеялась она, открывая ряд прекрасных жемчужных зубов. - Вы хорошо знаете, кажется, что я отсталая. Это ведь давно решено и подписано! - прибавила она, значительно усмехаясь.
- Ты, Нина, вечно с твоими насмешками! - заметила Ольга.
- Они вот все не допускают меня в свою компанию, - весело заговорила Нина, обращаясь к Николаю, - и говорят, что я не умею вести умных разговоров. Хотите, попробуем?
- Попробуем.
- Впрочем, что же я?.. Вы тоже, верно, известный литератор или адвокат, или... словом, ученый человек?
- Я просто покамест праздношатающийся человек! - отвечал он.
- Николай Иванович написал недавно превосходную статью! - проговорила одна из сестер.
- Слышала, но не читала и - извините - не прочту. Значит, и вы мне не пара? - комично усмехнулась она. - Я ничем не занимаюсь, ничего не изучаю, разве только людей! - прибавила она, присаживаясь около Николая. - По совести предупреждаю вас!.. Давно вы приехали?
- С неделю.
- И не умерли еще с тоски?
- Нет! - рассмеялся Николай.
Она вскинула на него глаза, обдавая его светом, и проговорила:
- Вы до осени?
- До осени.
- Умеете ездить верхом?
- Умею.
- И прекрасно. Мы будем ездить с вами, а то мне не с кем!
Она проговорила эти слова тем капризно-уверенным тоном, как будто и не сомневалась в согласии молодого человека.
- Да ведь я живу за двадцать верст...
- Приезжайте чаще к нам. Вы знаете Присухина?
- Слышал.
- Будете за обедом спорить с ним, а вечером будем кататься или играть в карты.
В это время Надежда Петровна кашлянула; Нина Сергеевна незаметно взглянула на мать, усмехнулась и проговорила:
Она поднялась с места.
Иван Андреевич подошел к сыну и спросил, не пора ли ехать домой.
- Поедем! - отвечал Николай.
- Как, уже и ехать? Что вы, Иван Андреевич! Разве вы не пообедаете с нами?
- Ну, так хоть Николая Ивановича не увозите... Дайте нам поближе познакомиться с молодым человеком. Знаете ли что: оставьте его погостить у нас несколько дней. Он познакомится с Алексеем Алексеевичем. Быть может, и не соскучится. Оставайтесь-ка, Николай Иванович. У нас, как видите, здесь всем полная свобода. Что хотите, то и делайте.
Николай колебался.
- Оставайтесь! - промолвила Нина. - Он остается, мама! - прибавила она.
Николай тотчас же согласился.
- Ты долго пробудешь?.. - спрашивал он у сына, который вышел его проводить.
- Нет, дня два-три, не более.
- Как знаешь! - промолвил старик, пожимая руку сына, и потом тихо шепнул, - ты будь, Коля, осторожней с Ниной Сергеевной. Она... она. Впрочем, ты сам поймешь, что это за женщина. Прощай, мой мальчик! "Какая она особа?.. Что хотел сказать отец?" - недоумевал Николай, возвращаясь в гостиную.
|