ГЛАВА IX
1
К следующему утру ветер засвежел до того, что пришлось взять два рифа у марселей, и то перегруженная "Динора" с трудом поднималась с волны на волну, и верхушки их часто попадали на бак.
Но Блэк, по-видимому, не беспокоился. До Нью-Орлеана оставалось всего шестьдесят миль, и он рассчитывал быть в порте до того времени, как разыграется шторм, который мог бы грозить серьезною опасностью "Диноре".
Успокоился, казалось, и Гаук, стоявший с восьми часов на вахте. Он только особенно внимательно посматривал в бинокль и опытным морским глазом оглядывал рангоуты встречных судов, белевшихся на горизонте. Ни одно из них не возбуждало опасений ни Гаука, ни Блэка.
- Плохо северяне блокируют! - весело усмехнулся он. - Нас раньше прозевали! Теперь крейсеров бояться нечего. Они держатся мористее. Ну, пойду напьюсь кофе, а вы, Гаук, все-таки не зевайте... Да пусть часовые на марсах смотрят в подзорные трубы...
Капитан спустился на палубу и, увидав Чайка, кивнул ему головой и сказал:
- Ну, Чайк, несите свои деньги.
- Они со мной, капитан.
- Так идите ко мне!
Молодой матрос вошел вслед за капитаном в его каюту и, удивленный роскошью ее убранства, осматривал красивую мебель, ковер и стены, увешанные ружьями и фотографиями.
Тигр не ворчал на гостя. Напротив, он соблаговолил даже подойти к нему и, вильнув хвостом, лизнул его руку, после чего улегся на полу.
Блэк между тем открыл железный ящик, в котором Чайк увидел много золота.
- Сколько у вас, Чайк, денег? Сто долларов ровно?
- Сто десять, капитан.
И Чайкин стал вынимать из карманов доллары и разложил их кучками, по десяти долларов в каждой, на круглом большом столе перед диваном.
- Да вы садитесь, Чайк! - пригласил капитан. - Я вас позвал как гостя, а не как матроса!
- Я постою, капитан.
- Благодарю вас.
- Да вы не благодарите, а отвечайте, хотите или нет.
- Хочу, капитан.
- Ну, вот это ответ... Эй, бой!
В каюту вошел негр лет пятнадцати.
- Дай нам кофе. Вы с коньяком?
- Нет, капитан.
- Вовсе не пьете?
- Совсем не пью.
- Решительно вы удивительный человек, Чайк, и не будь вы таким доверчивым ротозеем, я сказал бы, что вы наживете деньги. Ну, вот вам банковый билет... Советую вам спрятать его на грудь. Оно будет верней.
И с этими словами капитан подал матросу билет и, взяв со стола сто долларов, положил их в железный ящик и, замкнув его, сел на диван.
- А десять долларов спрячьте. Еще вам за месяц жалованья придется получить от Гаука, - у вас и хватит на переезд во Фриски, если вы в самом деле хотите сделаться фермером... Хотите?..
Но Чайкин не отвечал и смущенно повертывал в руке банковый билет.
- Вы, верно, ошиблись, капитан, - проговорил он, кладя билет на стол, - это билет не в сто, а в пятьсот долларов.
- Я не ошибся, Чайк. Я в деньгах не ошибаюсь, Чайк. Вы можете спокойно взять этот билет и спрятать так, чтобы у вас не вытащили его добрые ребята. Четыреста долларов прошу принять в награду за вашу службу. Вы по совести заслужили их. Лучшего рулевого я не видал.
- Очень вам благодарен, капитан. Дай вам бог всего хорошего! - благодарно и взволнованно проговорил Чайкин.
- Ну, бог едва ли пошлет что-нибудь хорошее такому, как я... А вам, Чайк... наверное, будет в жизни много хорошего. И вот что я вам еще скажу, Чайк. Если вам в Америке - вы ведь простофиля! - плохо придется, если вам нужны будут деньги, - напишите мне. Я вам дам после адрес. Ну, а теперь возьмите свои деньги и давайте пить кофе. И ни слова больше об этом!..
Чайкин благодарно глядел на этого странного человека, наводившего трепет на всех матросов и на него, Чайкина, и теперь казавшегося далеко не таким страшным. И Чайкин никак не мог понять, что это за человек, но чувствовал более, чем понимал, что он находится в какой-то "отчаянности", и пожалел его.
И эту-то невысказанную жалость, вероятно, и прочел Блэк в необыкновенно добром взгляде серых глаз, и от нее и сам Блэк словно почувствовал себя смягченнее и добрее.
- Еще чашку кофе, Чайк?
- Благодарю. Не хочу...
И Чайкин поднялся с места.
Поднялся и капитан, крепко пожал руку Чайкина и проговорил:
- Письма вам дам, как придем в Нью-Орлеан. Вы в день прихода можете уходить. Разгружать будут негры, и, следовательно, вы не нужны. А чем скорее вы уберетесь с "Диноры", тем лучше... И никому не говорите, что у вас пятьсот долларов.
- Я не скажу.
- А вечером сегодня зайдите ко мне в гостиницу "Юг". Я туда переберусь с брига... Там я вам дам рекомендательные письма. И знаете, Чайк, что надо вам сделать, когда съедете на берег?
- Что, капитан?
- Купить себе новый костюм, а этот выбросить...
Чайкин вышел из капитанской каюты.
Шутка ли сказать - пятьсот долларов! Таких денег он и не думал иметь когда-нибудь, а между тем банковый билет у него в кармане, и он крепко держит его.
А капитан Блэк в отличном расположении духа допивал вторую чашку кофе, заедая его маленькими галетами и предвкушая получку сегодня же крупной суммы за доставленные ружья, как вдруг над его головой раздался звонок.
Это Гаук звал капитана.
В одну минуту он уже был около Гаука, который внимательно смотрел на горизонт в подзорную трубу.
- Что такое? - отрывисто спросил Блэк, взглядывая по тому же направлению, по которому глядел штурман, и не видя ничего невооруженными глазами.
- Подозрительный рангоут, капитан...
- С марсов кричали?
- Нет. Подозрительный, говорю, рангоут... Издали и не отличишь.
- Вы думаете, военное судно?
И Гаук передал трубу капитану.
Тот так и впился в горизонт. На голубом фоне неба выделялся силуэт трехмачтового судна, одетого во все паруса и шедшего наперерез курса "Диноры".
- Это "Вашингтон"! - дрогнувшим голосом проговорил Блэк, и тень омрачила его лицо.
- "Вашингтон"? - упавшим голосом повторил и Гаук. - Лучший крейсер северян! Уверены ли вы в этом, капитан?
Пораженный неожиданной встречей, Блэк, казалось, не слыхал, что говорит штурман.
Так прошла секунда, другая.
- Я им живой не дамся! - проговорил Блэк. - Вызовите всю команду наверх и будьте готовы к повороту. Будем жарить прямо к берегу и выбросимся на мель. Там "Вашингтон" нас не поймает, если это он.
И с этими словами капитан спустился на палубу и полез на грот-марс.
Несколько минут прошло, а капитан все смотрел в трубу.
Наконец он спустился с марса и поднялся на ют.
- Отдавайте рифы! Попробуем удрать сперва, а если нет...
- Как бы не залило нас волнением, капитан...
- Выбросим часть груза... Живо отдавать рифы!
Через несколько минут рифы были отданы, и "Динора" полетела скорей. Капитан не спускал глаз с судна, которое так напугало его. Теперь уже ясно были видны в трубу три высокие мачты клиперского вооружения. Не было сомнения, что это был знаменитый парусный ходок и вместе с тем имевший сильную паровую машину - клипер "Вашингтон", перехвативший немало судов, направлявшихся к южанам.
Волны начинали захлестывать "Динору" сильнее; "Вашингтон" уже был виден простым глазом. Расстояние между ним и "Динорой" постепенно уменьшалось.
А ветер крепчал.
- Не бросать ли груз?
- Подождите... Еще, может быть, мы успеем добежать раньше до какого-нибудь военного судна южан... И, может быть, "Вашингтон" повернет!.. - говорил Блэк, стараясь утешить себя и не отрывая глаз от красивого "Вашингтона", который, чуть-чуть накренившись, летел тем же курсом наперерез "Диноры".
Прошло еще четверть часа. Расстояние видимо уменьшалось.
Гаук пошел на бак. В скором времени тяжелые ящики полетели за борт.
Облегченная "Динора" понеслась быстрее.
- Сколько выбросили, Гаук?
- Триста...
- Это пять тысяч долларов, Гаук... Но больше они не возьмут у меня... Глядите... Подняли флаг...
- Какой нам поднять, капитан?
- Поднимите французский.
На гафеле "Диноры" взвился французский флаг.
- Поставьте брамсели, Гаук! - крикнул капитан.
Гаук только пожал плечами и послал людей ставить брамсели.
"Динора" оделась верхними парусами.
Через минуту и на "Вашингтоне" взлетели брамсели.
- За нами гонятся... Ясно! - сказал капитан.
- Сигнал на "Вашингтоне"! - объявил Гаук.
Гаук справился в сигнальной книге и доложил капитану.
- Требуют уменьшить парусов.
- Не отвечать!..
Минуты три висел на "Вашингтоне" сигнал и был спущен.
Вслед за тем раздался выстрел.
- Миль двадцать пять...
- А близко ли до мели южнее?
- Миль пятнадцать, капитан!
В эту минуту снова раздался выстрел, и ядро шлепнулось в воду в значительном расстоянии от "Диноры".
- Не долетело! - усмехнулся Блэк.
Прошло с четверть часа. Снова раздался выстрел. На этот раз ядро шлепнулось в воду невдалеке от кормы "Диноры".
Блэк взглядывал назад на красавца "Вашингтона", измеряя расстояние между ним и "Динорой" сверкающими злыми глазами, словно зверь, преследуемый охотником.
До Нью-Орлеана не удрать, он это видел. Одна надежда на крейсеры южан.
И он сказал штурману:
- Гаук! поднимитесь на марс с подзорной трубой. Не видать ли дымка или паруса?
Скоро Гаук спустился и доложил, что не видать.
- Ну, так лупим к берегу. Спускайтесь, Гаук! Не зевайте на руле, Чайк, при повороте!
- Слушаю, капитан! - отвечал Чайкин, ставший на руль.
Матросы обрасопили реи, Чайкин положил право руля, и "Динора", повернувши влево, понеслась перпендикулярно к берегу, в полный бакштаг, то есть имея ветер сзади себя. При новом курсе ход у "Диноры" значительно прибавился.
Этот маневр был тотчас же замечен на "Вашингтоне".
Спустился и он в том же направлении, что и "Динора", и несся за ней, пуская по временам ядра.
Они падали все ближе и ближе от "Диноры".
Тогда Блэк решился еще прибавить парусов.
- Лиселя с обеих сторон! - крикнул он.
"Динора" помчалась еще скорей, вся вздрагивая от быстрого хода и зарываясь носом в воде. Волны перекатывались через бак. Брам-стеньги гнулись в дугу.
Все матросы замерли в страхе ожидания, что бриг зароется в волнах и пойдет ко дну. Чайкин с двумя подручными едва справлялся на штурвале, правя рулем в разрез волн и не допуская нос "Диноры" бросаться к ветру.
Сам Гаук, видавший виды, бледный и серьезный, смотрел вперед, ожидая гибели.
Один только Блэк стоял на юте в вызывающей дерзкой позе и, казалось, не думал об опасности. Он обернулся назад и усмехнулся.
На "Вашингтоне" не решились ставить лиселя.
А ядра стали летать чаще и падали по обеим сторонам "Диноры". Ясно было, что "Вашингтон" все-таки нагонял "Динору".
- Гаук! Где мы находимся теперь? Принесите-ка карту!
Гаук принес из своей каюты карту. Блэк внимательно поглядел на нее.
- Через полчаса будем у банки. Не так ли, Гаук?
- Полагаю, капитан.
- А у начала банки пятнадцать фут на две мили. "Динора" пройдет, а "Вашингтон" не может: он сидит пятнадцать фут. Верно, Гаук?
- Верно, капитан.
- А от того места, где глубина будет двенадцать фут, всего три мили до берега. И если счисление наше верно, то мы будем в пяти милях южнее Нью-Орлеана, и, следовательно, небольшой пароход оттуда спасет наш груз...
- Если не разыграется штормяга, капитан...
- Не думаю... Ветер силен, но до шторма еще далеко!
- Все-таки на шлюпках трудно добраться до берега.
- Все же лучше этот риск, чем отдать "Динору" этому дьяволу...
- Или...
Гаук остановился.
- "Динора" вывезет! - уверенно сказал капитан.
Ядра участились.
- Торопится пустить нас ко дну! - засмеялся капитан. - Скорей бы отмель...
И Блэк нетерпеливо взглянул на часы.
"Еще двадцать минут. В этот промежуток времени "Вашингтон" не догонит!" - подумал Блэк.
Ядра начинали падать впереди брига, перелетая с шипящим свистом через головы моряков. Но пока ни одно ядро не попало в "Динору". Расстояние между судами уменьшалось все более и более.
"Если отмель дальше, чем я считаю, то..."
Блэк не окончил своей мысленной речи и, радостный, смотрел на "Вашингтон".
На крейсере убирали паруса.
- На лот! Как глубина?
Один из матросов пошел бросать лот.
- Пятнадцать! - крикнул он.
- Мы на банке, Гаук! - весело проговорил Блэк.
- На банке, капитан!
- "Вашингтон" в дураках!
- Но смотрите: он бросил якорь и поворачивает к нам лагом.
- Хочет дать залп...
Но пока крейсер поворачивался, "Динора" еще убежала вперед.
Раздался оглушительный залп.
"Вашингтону" и низко раскланялся.
- "Динора" нас вывезла, Гаук, она не изменила нам в трудную минуту. Эй, на лоте! Кричать глубину!
- Пятнадцать!
- Отлично. Вот и берег виден.
Действительно, полоска низкого берега виднелась на горизонте.
- Тринадцать с половиною!
Блэк взглядывал на гнущиеся брам-стеньги и все еще медлил убирать паруса, желая быть по возможности дальше от "Вашингтона" и ближе к берегу.
Прошло еще минут десять. Лотовой выкрикивал ту же глубину. "Динора" мчалась как бешеная.
- Тринадцать!
- Лиселя долой! Фок и грот на гитовы! И живей, черти! - командовал капитан.
Минут через пять паруса были убраны. Но и под марселями и брамселями "Динора" бежала узлов по десяти.
- Двенадцать с половиной! - во все горло крикнул матрос, бросавший лот.
- Марса-фалы и брам-фалы долой!
И когда "Динора", остановленная в своем беге, пошла тихо, Блэк скомандовал отдать якорь.
Вся команда "Диноры" облегченно вздохнула.
Чайкин перекрестился.
- Счастливо вывернулись из беды! - промолвил Гаук.
- "Динора" вывезла! - весело ответил капитан. - Ну, а теперь надо послать шлюпку на берег, Гаук, и немедленно дать знать в Нью-Орлеан о нашем приходе.
- Шлюпку зальет, капитан.
- По сто долларов каждому, кто поедет, и пятьсот рулевому! Скажите им, Гаук...
"Вашингтон", и лицо его мгновенно омрачилось...
- Черти! - произнес он.
Взял трубу и Гаук и увидел, что на "Вашингтоне" спускают баркас.
- Хотят взять нашу "Динору" баркасом!
- Так я им и дал!.. Так я их и подпущу!
И капитан крикнул боцману собрать всю команду.
Все пятнадцать человек собрались перед ютом.
- Джентльмены! - начал капитан, - на нас собираются напасть и отнять бриг. Я думаю не отдавать его и встретить баркас пулями... Но так как я вас не нанимал защищать "Динору" с ружьями в руках, то считаю долгом узнать, кто желает сражаться и кто нет. Кому угодно, тот получит по сто долларов, а кому не угодно, тот на время битвы будет заперт в трюме, чтобы не мешал нам... Когда дело окончится так или этак, не желающие получить по сто долларов будут, конечно, выпущены из трюма или нами, или матросами с "Вашингтона", если они перестреляют всех нас... Выходите, джентльмены, не желающие кутнуть в Нью-Орлеане. Надеюсь, вы верите моему слову? Выходите же, джентльмены, боящиеся пуль... Выходите!
Ни один из матросов не вышел.
- Мы хотим заработать сто долларов! - раздались голоса.
- Очень рад... Сейчас вы получите ружья... Гаук, посмотрите, отвалил ли баркас, и много ли на нем людей?
Гаук посмотрел в трубу и ответил:
- Баркас у борта, под парусами... Сажают людей... Пятьдесят человек... Маленькое орудие...
- Ладно. Через час баркас подойдет... Мы встретим его как следует!
С этими словами Блэк вместе с Гауком и Чайкиным пошли в капитанскую каюту и вынесли оттуда штуцера и заряды.
Вслед за тем матросы стали укладывать на бортах брига койки, круги запасных тросов, парусов и мешки с водой, чтобы иметь прикрытие от пуль.
Гаук распоряжался всеми этими приготовлениями и назначал места матросам.
Блэк в это время писал что-то у себя в каюте. Окончив писание, он спрятал на груди банковые билеты, наполнил карманы золотом, лежавшим в железном шкапе, и, взяв с собою свой штуцер и нащупав в кармане своего короткого пиджака два револьвера, поднялся наверх.
- Послушайте, Чайк! - сказал капитан, подозвавши к себе русского матроса. - Если меня убьют, достаньте с груди конверт с банковыми билетами и письмом и доставьте конверт в Сан-Франциско по адресу. Я вам верю. Вы его доставите.
- Доставлю, капитан.
- Слушаю, капитан.
- А золото в карманах - после раздачи по сто долларов каждому - завещаю, в случае смерти, вам... В карманах есть насчет этого две записки: одна вам, другая Гауку... А теперь по местам. Становитесь около меня, Чайк!
С этими словами Блэк стал у борта на шканцах, за двумя большими кругами очень толстого белого манильского троса, служившего отличным прикрытием против выстрелов.
По обеим сторонам капитана стали Гаук и Чайкин.
Баркас под парусами, шедший среди волн, был уже виден простыми глазами.
Блэк не спеша зарядил свое ружье. То же сделал и Гаук. Медленно заряжал и Чайкин.
Он был, видимо, взволнован.
"Неужели придется стрелять в людей? И за что?" - думал Чайкин, и лицо его омрачилось выражением недоумения и тоски.
- Готовы ли, джентльмены? - крикнул Блэк.
- Готовы, капитан! - отвечали матросы.
- Стрелять не раньше, как я прикажу. И целиться хорошенько!
И капитан обошел вдоль борта и вернулся на свое место, осмотревши, хорошо ли прикрыты стрелки.
- А вы, Чайк, что нос повесили? Трусите?
- Да, капитан! - ответил Чайкин.
- Боитесь, что вас убьют?
- Людей убивать страшно, капитан!
- Но тут игра в открытую. Если вы не убьете, вас убьют!
- То-то я и думаю, что лучше не быть убитым и не убивать!
- Так идите вниз, Чайк.
Блэк взглянул на это простодушное лицо, на эти добрые проникновенные глаза Чайкина и в каком-то раздумье произнес:
- Вы редкий экземпляр человеческой породы, Чайк!..
И, проговорив эти слова, примолк и задумался.
2
- Капитан! баркас поворачивает назад! - воскликнул вдруг Гаук.
Блэк взглянул перед собой. Действительно, баркас поворачивал назад.
Капитан поднялся на ют и направил подзорную трубу на "Вашингтон". На фор-брам-стеньге крейсера подняты были позывные, призывавшие шлюпку к борту.
Блэк недоумевал.
Но скоро недоумение его рассеялось, и радостная улыбка озарила его лицо, когда он обвел трубой горизонт и увидел дымок со стороны Нью-Орлеана.
Через несколько минут обнаружился силуэт монитора, державшего курс на американский крейсер.
- Спасены! - прошептал Блэк, не отрывая глаз от трубы, и облегченно вздохнул.
Прошло несколько минут. В подзорную трубу видно было, что на "Вашингтоне" разводили пары и ставили паруса.
- Гаук! Отберите ружья и снесите в каюту. Теперь мы спокойно пойдем в Нью-Орлеан. И скажите нашим джентльменам, что по сто долларов они все-таки получат!
Громкое "ура" раздалось на "Диноре", когда Гаук сообщил эту новость матросам.
- Ну, Чайк, радуйтесь! Никого убивать не придется!
Баркас пристал к борту "Вашингтона" и тотчас же был поднят. Вслед за тем "Вашингтон" пошел в море.
Монитор, весь купаясь в воде, с одной небольшой мачтой погнался за ним.
Послышался звук выстрела с монитора. "Вашингтон" не отвечал.
- С якоря сниматься! - весело крикнул Блэк.
Через десять минут "Динора" уже держала курс на Нью-Орлеан. Ни монитора, ни "Вашингтона" не было видно на горизонте.
"Диноре" были поставлены все паруса, какие было можно поставить.
Чайкин стоял на руле, действительно радостный, что не придется стрелять в людей и что близок час, когда он оставит "Динору" с изрядным запасом денег.
Теперь у него бродили мечты о том, чтобы вызвать мать из России. Деньги на это есть.
Но приедет ли она? Не побоится ли она, никуда не выезжавшая из деревни, одна ехать за океан?
И где он поселится?
Во всяком случае, Чайкин решил воспользоваться покровительством капитана и взять у него рекомендательные письма, которые тот предлагал.
Его тянуло к земле. Там он спокойно заживет.
Такие мысли бродили в голове Чайкина, когда он стоял на руле в этот день, полный для него тревог и неожиданностей.
Ветер стихал. Солнце поднялось уже высоко на голубом высоком небе, подернутом белоснежными перистыми облачками, и порядочно подпекало. Но ветер умерял зной, и не чувствовалось томительной жары.
На "Диноре" прибирались по случаю близости порта. С борта были убраны разные вещи, положенные для прикрытия, подметали палубу и чистили медь. И на всех лицах этой разноплеменной команды светилась радость при мысли, что скоро берег и можно будет после долгого плавания загулять на те сто долларов, которые обещал капитан.
И его теперь не так уже ненавидели. Его даже хвалили, но все-таки никто почти не хотел больше оставаться на "Диноре". Слишком опасно плавать с таким дьяволом. Ему все нипочем!
При этом вспомнили и о том, как поплатился Чезаре.
А Чайкин вспомнил про Сама и сказал Гауку:
- А что Сам?.. О нем и забыли сегодня, мистер Гаук.
- Вы правы, Чайк... Эй, боцман!
Боцман подошел, и Гаук попросил его дать Саму поесть и велел сказать ему, что скоро Гаук сделает ему перевязку.
Боцман скоро вернулся и доложил, что Сам просится наверх.
- Пусть выйдет!
Великан негр вышел испуганный и подставил свою спину под лучи горячего солнца. Скоро, впрочем, он уже радостно ворочал белками, устремленными на берег. О, как жадно он его ждал и как он хотел поскорее уйти с "Диноры"!
- Из-за чего вышло это дело, Сам? - спросил его один из матросов.
- Отчего дурак?
- Послушался Чезаре. Капитан Блэк - настоящий дьявол. И с ним нельзя шутить! - с каким-то суеверным ужасом проговорил негр.
- А как же ты хотел пошутить?
Сам рассказал то, что произошло в каюте, умолчав, конечно, какую предательскую роль играл он, бывши доносчиком.
- Его никто не убьет! - прибавил шепотом негр. - Он заколдованный. И он все видит в человеке. Он знал, что Чезаре подговаривал нас к бунту и что мы согласились.
- Знал?.. Но как же он мог знать?
- Не знаю. Но он знал. И Чезаре ему перед смертью признался... И как он меня велел кинуть за борт... Я слово сказал... Оно меня спасло.
- Какое слово?
- Миссис Динора... Леди в Сан-Франциско. Она одна может околдовать капитана... Я слышал... Она была его невеста...
Чайкин взглянул на капитана и обратил внимание на грустное выражение его лица.
"Казалось бы, ему радоваться... "Динора" уже приближается к рейду, а он вдруг заскучал!" - подумал Чайкин.
А Блэк поднялся на мостик и, обращаясь к Гауку, сказал:
- Как станем на якорь, объявите команде, что она мне более не нужна. Раздадите им деньги, и они могут убираться к черту. До выгрузки пусть останутся только боцман, плотник и вы, Гаук...
"Динора" больше не пойдет в плавание?
- Я больше не пойду... Я сегодня же переберусь на берег и завтра же вечером уеду во Фриски!
- А "Динору" поручите продать?
- "Динора" ваша, Гаук! Я зарабатывал на контрабанде, а вы по чести заслужили долю барыша. И бриг - ваш барыш. Ни слова больше. Сегодня же вступайте во владение и, когда груз будет сдан, набирайте экипаж и идите куда хотите. Только я отдаю вам бриг с одним условием...
- С каким?
- Разумеется...
Гаук, как настоящий янки, не рассыпался в благодарностях и только сказал:
- Вы мне предложили очень выгодное дело, капитан.
И, стараясь скрыть радостное волнение, протянул Блэку руку и крепко ее пожал.
Между тем "Динора" входила на рейд, полный судов, и ровно в четыре часа дня бросила якорь.
Через полчаса началась выгрузка. Блэк тотчас же съехал на берег и немедленно отправился на телеграф.