XXII
В это декабрьское утро беспокойный адмирал, по обыкновению, встал в восемь часов, и когда Ефрем, бывший матрос, состоявший камердинером при адмирале более десяти лет, принес кофе, адмирал подал ему листок бумаги с написанными на нем фамилиями и сказал:
- Сейчас сходи в адресный стол и узнай, где живут эти господа... Возьми справки... понял?
- Понял, ваше высокопревосходительство.
- Ступай.
Напившись кофе, беспокойный адмирал отправился гулять. Гулял он ежедневно, несмотря ни на какую погоду.
Возвратившись с прогулки, он взял с письменного стола телеграмму, прошел на половину к жене и, поздоровавшись с ней, проговорил:
- А я, Машенька, вчера поздно вечером получил приятную телеграмму. Слушай.
И старик несколько взволнованным голосом прочитал:
- "Бывшие командир и офицеры "Голубчика", собравшиеся за товарищеским обедом, пьют за здоровье бывшего своего адмирала и учителя и, вспоминая плавание под вашим начальством с чувством глубокой признательности, шлют сердечные пожелания всего лучшего и выражения глубочайшего уважения доблестному и славному адмиралу, имя которого никогда не забудется во флоте".
- Вспомнили, Машенька, и как тепло... Не правда ли? Уж я послал Ефрема узнать адресы подписавших телеграмму, чтоб сегодня же побывать у них и поблагодарить. И чего этот болван так долго шляется! - внезапно крикнул адмирал и, круто повернувшись, прошел в кабинет.
Этот Ефрем был глуп, честен и предан своему барину, который, в свою очередь, любил Ефрема и привык к нему, не переставая, впрочем, удивляться его глупости и выражать иногда это удивление в довольно энергичной форме.
Привычку свою к Ефрему, несмотря на его глупость, беспокойный адмирал довольно оригинально и неожиданно приводил иногда как доказательство того, как трудно иногда бывает менять министров.
- Ведь вот, например, Ефрем - болван, естественный болван, а я держу его десять лет! - говорил адмирал.
Беспокойный адмирал крикнул другого лакея и, приказав закладывать карету, тревожно заходил по кабинету, поводя плечами.
Наконец Ефрем явился и с радостно-глупым видом подал справки из адресного стола.
- Отчего так поздно?
- А я, ваше высокопревосходительство, по пути заходил к портному за вашим сюртуком.
- Я разве тебе приказывал?
- Никак нет, ваше высокопревосходительство.
- И какой же ты, Ефрем, болван, я тебе скажу! Ступай, вели подавать карету! - проговорил довольно мягко адмирал, бывший в хорошем настроении по случаю полученной телеграммы.
Возвратившись домой, беспокойный адмирал рассказывал жене, как он разыскивал квартиры и поднимался в пятые этажи.
распорядись, Машенька.
- Хорошо.
- И к этому дураку Любимову заезжал сегодня.
- Зачем?
- Надо было за одного человека попросить... Но эта скотина ничего не хочет сделать, Машенька... Ведь дурак, а воображает себе, что если был министром, то и умен... От него же новость услыхал. Ратмирцев, - знаешь этого вылощенного болвана Ратмирцева?
- Ну, знаю, - улыбнулась адмиральша, давно привыкшая к энергической речи адмирала.
- Его старшим флагманом назначают... Эту бабу!! Этого "придворного суслика", как звали его мичмана на моей эскадре... С такими флагманами далеко не уедешь! - раздраженно проговорил беспокойный адмирал.
Он помолчал с минуту и, видимо, смягчившись, сказал:
- Да... вот говорят, что люди неблагодарны и забывают многое... А вчерашняя телеграмма, а?.. Что ты скажешь, Машенька?.. Есть, значит, люди, которые помнят, что я кое-что сделал для флота.
- Поверь, что все это сознают в душе, - горячо проговорила адмиральша.
- Ну, едва ли... Теперь, Машенька, не моряки, а торгаши... Духа нет... Ну да что говорить...
Адмирал как-то безнадежно махнул рукой, пошел в свой кабинет и принялся читать "Times".
Но сегодня ему не читалось.
Прошлое и настоящее проносилось перед оброшенным стариком, и он горько задумался, склонив свою седую голову.
Примечания
Желудочной лихорадкой (лат.).
"Развести" на морском жаргоне значит: поговорить крупно с начальством. (Прим. автора.)
Флаг-капитан - должность вроде начальника штаба. (Прим. автора.)
Гражданских (от лат. civilis).
"Копчинка" на языке кадетов значит "скупой". (Прим. автора.)
Переменился. (Прим. автора.)
Сильным (итал.).
Дерзость начальнику на шканцах усугубляет наказание, так как шканцы на военном судне считаются как бы священным местом. (Прим. автора.)
На морском жаргоне "задаваться" - значит выставляться, поднимать нос. (Прим. автора.)