Глава восемнадцатая
С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ
- Так не поступают с верными друзьями! - нежно упрекнул Башутин. - К чему вы секретничаете со мной?.. Отчего вы не отвечали на мои письма?.. Я все знаю, что вы делали последнее время! Что вы на это скажете, милейшая Варвара Николаевна? - продолжал Башутин, дотрагиваясь до руки молодой женщины, - но что с вами? Вы нездоровы? Ваша рука холодна как лед!
Варвара Николаевна брезгливо отдернула руку.
- Не беспокойтесь о моем здоровье, Башутин, и продолжайте! - проговорила она спокойно.
Башутин взглянул ей в лицо. Она встретила насмешливый взгляд смелым, вызывающим взглядом. Она справилась с собой и скрыла свое волнение.
- Вот как! Вы совсем отрекаетесь от друзей! Впрочем, ведь у вас все длится медовый месяц восторженной страсти, и вы находитесь еще под влиянием идиллических прогулок в Ораниенбауме!
- Оставьте этот тон, Башутин! - остановила его Варвара Николаевна. - Надеюсь, вы не о чувствах пришли говорить со мной!
- И все это в награду за пятилетнюю любовь! - попробовал было Башутин, впадая в тон оскорбленного любовника.
Варвара Николаевна подняла на него глаза и презрительно усмехнулась.
- Нельзя ли без излияний. Мы, к несчастию, слишком хорошо знаем друг друга!
- Извольте! Я заговорю в другом тоне. Но понравится ли он вам?
- Приберегите эффектные места к концу.
Башутин позеленел от злости. Варвара Николаевна с какою-то отвагой отчаяния решилась во что бы то ни стало покончить с Башутиным.
- Вы объявляете войну? - проговорил Башутин.
- Без фраз, прошу вас... Скорее к делу!
Его раздражал этот спокойный, иронический тон. Он думал, что при первых словах угрозы она испугается и сразу согласится на все то, что он от нее потребует, а она вдруг еще смеется над ним.
- Первая любовь вас сделала забывчивой?
- Я все помню, Башутин... Все!
- Так отчего вы не отвечали на мои письма?
- Позволено было!.. - повторил Башутин. - Я мог бы и без позволения взять их. Вы разве забыли, кому вы обязаны состоянием?
- Счеты? Я обязана вам, Башутин, многим, это правда... Я обязана вам, что сделалась знаменитостью в Петербурге! - проговорила Варвара Николаевна со смехом. - О, я вам многим обязана и никогда этого не забуду!.. Но я, кажется, заплатила вам за все деньгами... Я не хочу, слышите ли, вспоминать начало нашего рокового знакомства и дальнейшую историю...
Варвара Николаевна вздрогнула и с ненавистью взглянула на Башутина...
- Впрочем, и не к чему... Все равно поздно!..
- Период раскаяния? - усмехнулся Башутин. - Реабилитация посредством любви?! Я об этом кое-что читал в романах, и то плохих. Оставимте лучше романическую часть в стороне... Я ведь имел честь быть вашим alter ego* и кое-что знаю пикантное...
* Вторым "я", близким другом (лат.).
- И я знаю немало, Башутин! И если вы теперь на свободе, то вспомните...
- Послушайте! Не советую вам говорить так... - вскрикнул Башутин, вскакивая с места. - Я не пожалею себя, но и вас жалеть не буду!
- О, себя вы пожалеете, а потому, вероятно, пожалеете и меня!.. Чего вы от меня хотите? Вы долго были моим советником... Теперь довольно... Пора нам расстаться... Я намекала вам об этом... С этой целью вам предложили управлять делом в Бухаресте, то есть получать большое содержание... Что же вам еще надо? Я вам передала в течение последнего времени более пятидесяти тысяч!..
- Чего мне надо?.. - усмехнулся Башутин. - Мне надо, чтобы мы расстались дружески... Ваши пятьдесят тысяч давно истрачены... И что ваши пятьдесят тысяч?.. Мне надо доли по совести!..
- А в противном случае не обратитесь ли и вы к судебному следователю? - усмехнулась Варвара Николаевна.
- Я приберегу эту развязку к концу, а пока...
- А пока? - переспросила Варвара Николаевна, чувствуя, как забилось ее сердце.
- А пока я расскажу вашему возлюбленному юноше, из каких средств вы заплатили за него долги. Юноша ведь и не подозревает, что он на содержании. Но когда он узнает и когда узнают его товарищи, он, наверное, поблагодарит вас!
Варвара Николаевна не ожидала этого. Удар был нанесен метко, прямо в сердце. У нее помутилось в глазах. Сердце упало. Она опустила голову, и прошло несколько мгновений, прежде чем она подняла ее. Она попробовала ответить на слова Башутина презрительной улыбкой, но улыбка вышла печальная, и дрожащие ее губы неуверенно прошептали:
- Он не поверит вам!
- Тогда его убедят ваши письма!
Это было уж слишком. Вся энергия этой женщины исчезла под угрозой. Она взглянула на Башутина растерянным, умоляющим взглядом.
- Но вы не сделаете этой... этой подлости? Вы шутите? Не правда ли? - прошептала она упавшим голосом, с каким-то суеверным страхом заглядывая в лицо Башутину.
- Мы ведь перестали шутить, Варвара Николаевна! - холодно заметил Башутин. - Какие шутки!
- Послушайте, Башутин! Говорите скорей... сколько вы хотите? Назначайте цену. Я вам дам денег, но возвратите мне мои письма и дайте слово, что вы ничего не станете говорить Привольскому... Я на все готова!.. Довольны вы?
- Вы ее получите!
Башутин чуть не привскочил от изумления при этих словах. Он не ожидал такого быстрого решения денежного вопроса со стороны Варвары Николаевны. "Женщина всегда останется женщиной! - подумал он. - Когда она любит, из нее можно веревки вить!"
- Письма мои с вами?
- Они в гостинице!
- Все?
- Все до одного...
- Привозите их завтра утром, - и вы получите деньги... Еще одно условие. Надеюсь, больше мы никогда не увидимся... и вы уедете отсюда... Управление делом сдадите Иваницкому! И еще, Башутин, я предупреждаю вас, что если вы нарушите слово...
Она взглянула на Башутина в упор таким взглядом, полным ненависти и презрения, что он невольно отодвинулся.
- Если вы нарушите слово, - чуть слышно прошептала она, - я расскажу кому следует о вашей дуэли с моим мужем... Помните, что я мстить умею, господин Башутин, а когда мстит женщина, она не жалеет себя!
В свою очередь, Башутин побледнел и опустил глаза под резким стальным взглядом Варвары Николаевны.
- К чему нам вспоминать старые истории...
- То-то! А теперь прощайте. Завтра в десять часов я жду вас...
Башутин хотел было протянуть руку, но, взглянув на лицо Варвары Николаевны, только поклонился и вышел из нумера. Она чуть-чуть кивнула ему головой.
Оставшись одна, Варвара Николаевна вздохнула свободно. Только бы он, он, этот милый, любимый юноша, не оттолкнул ее и не узнал бы ее прошлого, а там будь что будет!
Она открыла окно и жадно вдыхала свежий ночной воздух. Высокое небо блистало мириадами звезд. На улице была тишина. Она вглядывалась в темноту ночи не то со страхом, не то с надеждою.
Через несколько времени она прошла в соседнюю комнату, взглянула на спящую Парашу, разделась сама, бросилась с каким-то суеверным страхом на колени и стала молиться, обливаясь слезами.
На следующее утро Башутин передал ей все письма и получил чек. Они почти не разговаривали. Она только спросила:
- Тут всё?
- Всё! - отвечал Башутин, получая чек.
С этими словами он поклонился и сказал:
- Прощайте, Варвара Николаевна!
Он усмехнулся, но не промолвил ни слова и ушел.
В тот же вечер Варвара Николаевна поехала дальше.