Константин Михайлович СТАНЮКОВИЧ
В МУТНОЙ ВОДЕ
Оригинальный роман из последних событий
Глава первая
БРАК НЕ ПО ЛЮБВИ
I
В феврале 1877 года, в конце девятого часа вечера, у почтамтской церкви был большой съезд. То и дело подъезжали кареты. В ярко освещенной церкви все было готово для парадной свадьбы; там собралась уже порядочная толпа блестящих, раздушенных дам в бальных нарядах и мужчин в мундирах и фраках, на которых в избытке мелькали звезды.
Ожидали жениха и невесту, а пока, разбившись на группы, тихо смеялись и болтали, взглядывая на двери. Болтали о войне*, о последних телеграммах, сплетничали друг про друга, говорили о женихе и невесте, и все находили, что "маленькая" Елена Чепелева делает прекрасную партию, выходя замуж за Василия Александровича Борского.
* О русско-турецкой войне. Правящие круги России решили воспользоваться национально-освободительным движением в балканских странах против турецкого ига и укрепить свои позиции на Балканах. Таковы были субъективные намерения царского правительства. Но с другой стороны - война эта избавляла славянские народы от турецкого владычества, и потому была поддержана ими. В романе "В мутной воде" Станюкович прежде всего уделяет внимание разоблачению русской буржуазии и чиновничества, которые, прикрываясь фразами об "освободительной войне", наживали капиталы в то время, как солдаты и простые офицеры гибли на фронте из-за бездарного военного руководства и бессовестного грабежа интендантов. Эти разоблачения вполне соответствовали духу революционного подъема, приведшего к созданию революционной ситуации в России конца 70-х - начала 80-х гг. XIX в.
Достаточно было сказать имя Борского, чтобы порадоваться за Елену. Имя Борского начинало приобретать в Петербурге известность. О нем говорили, как о восходящем светиле в мире дельцов, как об умном, образованном и замечательно счастливом человеке. Тут же вы могли бы узнать, если бы раньше не знали, что он поправил расстроившиеся было дела известных братьев Позняковых, с тех пор как стал управлять делами, сделался недавно компаньоном Позняковых, имеет сам несколько предприятий, пользуется блестящею репутацией и связями и, несмотря на то что начал всего года три или четыре, очень богат. Одни говорили, что у него миллион, другие - что больше, но все соглашались на том, что не менее миллиона и что дела его блестящи.
"Дельный, солидный и основательный человек!" - говорили про него обыкновенно мужчины. Дамы к этому прибавляли, что Борский очень интересен.
- Елена должна быть очень счастлива! - тихо заметила молодая брюнетка, жена известного финансового туза, оканчивая рассказ о замечательных словах, сказанных будто бы известным дипломатом. - Борский такой прекрасный человек.
- Говорят, Елена не очень-то желала этой свадьбы... У нее был маленький роман... Она, кажется, любит другого... - отвечала соседка, бойкая барыня с подкрашенным лицом и подведенными бровями...
- Детская шалость?.. - проронила брюнетка.
- Вероятно... Я слышала, что свадьба эта - дело матери. Ведь вы знаете: мадам Чепелева умная женщина... У них ничего нет... Крохи какие-то остались... а долгов пропасть...
- А брат миллионер?
- Он не очень-то их балует... Разве оставит что после смерти... Говорят, он все завещал Елене, но теперь дает только пятьдесят тысяч.
- Только?
- И это еще слава богу! Он ведь такой взбалмошный старик... И эти деньги вымолила мать со слезами... Старик теперь без ума от Бениславской. Эта женщина его совсем опутала...
- Ну, Борскому все равно. Он так богат... Я слышала, он влюблен, как мальчик?
- Говорят... Впрочем, он вообще близок к семейству Чепелевых. Вы, верно, знаете, что он когда-то был у них в доме учителем я что сама мадам Чепелева очень ему нравилась...
Разговор перешел в шепот.
- Это в ее жанре... Так дочь выходит за любовника матери?
- Что же, это не редкость! - засмеялась дама. - Это бывает!
"И у тебя ведь тоже есть любовник!" - подумала она, продолжая весело болтать с брюнеткой.
Певчие грянули концерт.
Разговоры стихли. В церковь вошел жених.
Это был красивый, плотный господин лет тридцати, с умным и выразительным смуглым лицом. Он обходил группы знакомых, любезно пожимая руки и приятно улыбаясь. Не успел он еще обойти всех, как снова запели певчие и в церковь вошла, об руку с отцом, стариком генералом, невеста.
Стройная, грациозная, небольшого роста, она тихо шла, не оборачивая своей необыкновенно изящной головки. Ее прелестное, с тонкими чертами лицо было серьезно и торжественно. Бледная, она казалась еще бледней в белом подвенечном платье, а большие голубые кроткие глаза ее с каким-то детским испугом глядели вперед...
- Невеста имеет печальный вид! - заметили вокруг.
- Но зато как сияет мать!
И правда: мать сияла. Она весело кивала головой по сторонам, идя под руку с посаженным отцом, высоким седым генералом, хорошо известным в Петербурге и которому мужчины почтительно кланялись.
Несмотря на свои сорок лет и, пожалуй, с хвостиком, Чепелева была еще видная, полная брюнетка с блестящими подведенными глазами. Она весело улыбалась, открывая ряд чудных белых зубов, и вся сияла торжеством и счастием...
Дяди-миллионера не было в церкви, и все это заметили.
Начался обряд венчания.
Священник венчал долго и торжественно, так что, когда обряд был кончен и все присутствующие успели основательно познакомиться с биографией молодых и с разными пикантными подробностями насчет Чепелевых, невеста едва стояла на ногах. Борский взял молодую жену под руку и торопливо повел ее из церкви.
II
Из церкви все поехали на Английскую набережную к молодым. О роскоши нового жилища давно ходили толки, и действительно квартира была роскошная. Везде ковры, бронза, цветы, картины. Дамы с любопытством и завистью рассматривали будуар, отделка которого, как говорили, стоила до двадцати тысяч. Всем чувствовалось как-то особенно приятно среди этого комфорта и роскоши, и все с каким-то особенным уважением смотрели на Борского, умевшего так мило устроить уютное гнездышко.
Лакеи разносили шампанское, фрукты и чай. Все поздравляли молодых и желали им счастья. Дамы целовали Елену и находили, что она прелестна. Елена успела уже оправиться и благодарила за эти фальшивые ласки и пожелания с улыбкой на устах. В гостиных шли разговоры, и главною темою, разумеется, была война. Молодежь находила, что война будет веселою прогулкой до Константинополя, и тут же кто-то рассказывал, как смешон был какой-то старый генерал, который доказывал, что нужна армия в триста тысяч. Все полагали, что война кончится очень скоро, в несколько недель. Дамы рассказывали, какие чудные вагоны устроены для раненых и как будет хорошо "нашим славным солдатам". Слушая, как им будет хорошо и как все эти милые дамы будут заботиться о них, оставалось только желать, чтобы было больше раненых. Все находили, что турки заслуживали урока и чем скорее дан будет им урок, тем лучше...
В маленькой гостиной около важного седого генерала сидело несколько генеральских эполет и звезд на фраках. Ожидали, что генерал скажет какую-нибудь новость, но он никакой новости не сказал, а вспоминал с Чепелевым о службе на Кавказе. Все почтительно слушали и смеялись, когда улыбался седой генерал. Борский был тут же и умел выждать время, когда генерал заговорил с ним. Борский незаметно навел разговор о трудности продовольствия армии и говорил по этому поводу толково и основательно, так что генерал слушал его со вниманием.
- Вы, видно, изучали этот вопрос! - тихо проговорил он, вставая, и прибавил: - Если вздумаете иметь с нами дело - пожалуйста...
Вслед за тем он уехал, а за ним стали разъезжаться и другие гости. Только в одной группе шел оживленный разговор. Плотный, плечистый, с большими выпученными глазами адмирал рассказывал о том, как недавно один молодой мичман просился у него на простои шлюпке взорвать турецкий монитор на Дунае.
- Воодушевление у моряков необыкновенное... - закончил он, - и турецкому флоту несдобровать...
- А что будут делать поповки?..
Адмирал сулил им большие дела и стал тут же доказывать, что если бы были у нас одни поповки, то было бы лучше.
Высокий худой господин со звездой, прощаясь с Борским, спросил:
- Говорили с генералом?
- Говорил... Кажется, он будет согласен...
- Это хорошо, а все-таки вам лучше съездить к Наталье Кириловне и с ней еще переговорить... Она... ну, да вы сами знаете... На днях побывайте у меня.
Скоро все гости разъехались. Остались одни Чепелевы.
Старик отец нежно глядел на Елену, держал ее за руку и тихо с нею разговаривал.
Чепелева у окна говорила с Борским.
- Каков дядя?! И на свадьбу не мог приехать... Это просто срам... Я у него была сегодня утром: говорит, болен и никого не принимает... Дать своей наследнице каких-нибудь пятьдесят тысяч... Я этого не ожидала.
- Он серьезно болен?..
- Однако выезжает и целые дни проводит у Бениславской... Это становится скандалезным... в его лета и с его болезнью!
- Я знал эту барыню. Это энергичная женщина... Вы, Александра Матвеевна, вместо того чтобы понапрасну бранить их, узнайте-ка завтра получше, как там дела... Дело может кончиться серьезнее, чем мы с вами думали...
- Не лишит же он Лену наследства. Ее-то он любит?
- Все это очень возможно. Но вы знаете старика, на него легко может повлиять такая женщина, как Бениславская. Она на все способна... Было бы очень полезно старика удалить от нее...
- Но ведь вы знаете, Basile, я пробовала... Чем же это кончилось?
- Надо умней попробовать. Вы тогда, maman, слишком увлеклись... Старику ведь недолго жить, говорят, а?..
Борский помолчал и спросил:
- А Леля грустна... Она сегодня плакала?
- Плакала, но все эти глупости пройдут... С вами она забудет свою детскую любовь! - отвечала она, кокетливо взглядывая на Борского. - Леля ведь еще так молода!..
- Вы думаете... забудет? - задумчиво проговорил Борский.
- Еще бы... Она такая мягкая... Вы только будьте нежней... Ну, да этому учить вас не к чему!..
Отец между тем прощался с дочерью.
Елена бросилась ему на шею и нервно зарыдала. Старик тихо плакал, прижимая к груди свою любимую "девочку".
- Буду... буду... папочка... Я так... Тебя жалко, а обо мне ты не беспокойся... Привыкну... - говорила она, утирая слезы. - Я к тебе буду часто приезжать. И ты не забывай свою девочку... слышишь?.. Приезжай ко мне чаще. Да смотри, папа, - краснея, шепнула она ему, - не забудь передать письмо Венецкому... Ты не беспокойся... я только прощаюсь с ним... Он ничего не знает... Скоро приедет, верно... Ты прими его...
- Не забуду... Приму... моя крошка!.. - отвечал старик и стал поспешно крестить Елену. - Твой муж добрый человек, Леля... Он любит тебя... И ты люби его...
- Смотрите же, Василий Александрович, - проговорил он как-то торжественно, обращаясь к Борскому, - берегите Лелю... Она!.. она...
Он что-то хотел сказать, но не договорил и тихо побрел из гостиной...
Мать обняла Елену, назвала ее счастливицей, сказала, что все ей завидуют, перекрестила ее и торжественно заметила:
- Ну, милое дитя, счастье у тебя в руках... Будь же счастлива.
Прощание вышло несколько холодное.
Молодые остались одни.
Елена опустилась в кресло и рассеянно перебирала платок. Слезы текли по ее лицу. Борский подошел к ней, тихо взял ее за руку и промолвил:
- Елена! Вы устали. Вам нужно отдохнуть...
Елена покорно поднялась с кресла.
- Елена! - тихо прошептал Борский, поднося ее руку к своим губам. - Скажите, могу я рассчитывать, что вы меня со временем... полюбите?..
Она вздрогнула.
- Вы знаете... я... я... очень благодарна вам за все, что вы сделали для нас, и постараюсь быть хорошей женой...
Он тихо пожал ее маленькую руку и больше ни о чем не спрашивал, проводил ее из гостиной и сдал на руки горничной.
Уже был час ночи, а Борский не собирался спать. Он нервно ходил по роскошному кабинету, и мрачные мысли толпились в его голове. Он вспомнил прошлое, надежды юности, иных людей, иную обстановку. Он тогда был беден и никогда не рассчитывал быть богачом, а потом вдруг все изменилось... Он почувствовал какую-то страсть к наживе, точно игрок... Он был счастлив и скоро составил себе состояние. Удача шла за удачей, спекуляции удавались. Он был богат, а теперь?
Он усмехнулся. Все считали его миллионером, а между тем он был накануне полного разорения, и если бы ликвидировать дела, то остался бы громадный дефицит.
Но он снова надеялся... Один другого грандиознее планы зрели в его голове. Он мечтал о новых спекуляциях, рассчитывал будущие барыши... Если бы умер дядя и оставил Леле состояние, то каких бы чудес не наделал он с этими деньгами?.. У него в руках были бы миллионы.
Но он поправится... Война на носу, и умному человеку довольно дела. Еще кредит есть. Еще целый месяц впереди до срока огромных платежей, а в месяц чего не сделаешь? Быть может, дядя даст денег.
"Хоть пятьдесят тысяч и капля в море, но они все-таки помогут! - подумал Борский. - Пока это последний шанс".
- Все меня считают богачом и должны считать! - проговорил он.
ее... любить, - и она будет счастлива.
Часы пробили два, Борский стал медленно раздеваться. Перед ним проносились картины его молодости, когда он был студентом и ходил пешком с Петербургской давать уроки и изучал философию...
- Как все это давно было! - проговорил Борский. Он окутался в атласный халат и вышел из кабинета.