Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ч"

1. Миссис Джильда

Входимость: 5. Размер: 45кб.

Часть текста: этим чистым морским воздухом. Океан тихо рокотал. В этом рокоте не звучал угрозой морякам и не натягивал их постоянно напряженные нервы. Могучие волны прозрачной синевы с седыми, ослепительной белизны, верхушками одна за другою с тихим гулом разбивались о клипер, обдавая его алмазною водяною пылью, и покачивали его с бока на бок с ласковою осторожностью доброй няньки. За кормой слегка пенилась серебристая лента и вдали исчезала, сливаясь с волнами. Было тихо и торжественно кругом на беспредельном просторе океана, часть которого была охвачена заревом заката. И эта торжественность природы невольно передавалась многим чутким душам моряков. Вахтенные матросы, стоявшие у своих снастей, не перекидывались словами. Они притихли и, любуясь на величавый закат, невольно отрешались от обыденных мыслей, приподнято настроенные. У многих вырывались невольные вздохи, те вздохи безотчетной грусти, которая охватывает людей, чувствующих красоту и таинственную неразгаданность природы. Один молодой матросик, маленький, худенький и пригожий, с ...

2. Равнодушные. Глава 26.

Входимость: 4. Размер: 32кб.

Часть текста: меня в невозможное положение? Ты не сердись, но я не могу исполнить твоей просьбы и умоляю тебя не просить у Григория Александровича денег. И то он заплатил пятнадцать тысяч за развод... Извернись как-нибудь! - Ты не хочешь выручить отца?! - проговорил с упреком Козельский. "Отец! Хорош отец!" - подумала Инна и вспомнила, как он занимал деньги у одного из ее поклонников. - Я не могу просить Григория Александровича! - отвечала Инна Николаевна. - Не можешь?.. Но понимаешь ли ты, что я нахожусь в отчаянном положении... Ты говоришь: "извернуться..." Я изворачивался, пока мог, а теперь... И Козельский стал рассказывать о том, что ему необходимо возвратить пять тысяч, взятые им в долг у еврея-подрядчика, иначе - скандал... Его репутация будет замарана. Дело может дойти до суда... Враги его в правлении воспользуются случаем... А Никодимцеву ничего не стоит достать пять тысяч... - Но я знаю, у него денег нет... - Пусть выдаст вексель... Под его вексель я достану денег... Инна! Умоляю тебя... Другого выхода нет... Пожалуй хоть маму, если не жалеешь меня... - Хорошо... ...

3. Похождения одного матроса. Часть 1. Глава 10.

Входимость: 4. Размер: 26кб.

Часть текста: все его интересовало: и американцы-южане, совсем непохожие на тех янки, которых он видел в Сан-Франциско, и множество военных на улицах, и еще большее количество негров. На первых же порах его удивило обращение с ними белых людей. Он видел, как надсмотрщик рабочих, рывших какую-то канаву, подхлестывал бичом по их голым спинам и осыпал ругательствами, и Чайкин только на другой день узнал о том, что негры находятся в рабстве и что война между северными и южными штатами идет именно из-за отмены рабства. Нащупывая по временам на груди спрятанные в мешочке банковые билеты, наш молодой матрос дошел до одной из больших улиц, имея маленький узелок в руке со всем своим имуществом, и, увидав магазин с готовым платьем, зашел туда. Через полчаса из магазина вышел совсем другой Чайкин, непохожий на прежнего. В новой пиджачной серой паре, с широкополой сомбреро на голове, в накрахмаленной рубашке с отложным воротником, повязанным цветным галстуком, в крепких, на двойной подошве, башмаках, Чайкин имел вполне джентльменский вид, и когда взглянул в магазине на себя в зеркало, то в первую минуту сам себя не узнал - до того...

4. Исайка

Входимость: 6. Размер: 48кб.

Часть текста: грудь и малый рост, на которые он так надеялся, услышал роковое: "Лоб". Как ни рыдала мать и как ни кланялся в ноги военному доктору отец, Исайку "забрили". Забрили и почему-то назначили во флот (вероятно, вследствие малого роста) и вскоре отправили с партией в Кронштадт. Во флотском экипаже, куда попал Исайка, его с первого же дня стали называть не по фамилии, а Исайкой. Так с тех пор он и остался на всю жизнь Исайкой. "Не в кличке дело, а в том, чтобы на службе не били и не наказывали линьками и розгами!" - рассуждал про себя Исайка и нисколько не обижался, что его зовут не так, как русских, тем более что отношение к нему матросов было превосходное и не лишенное даже некоторой почтительности. Решительно все, не исключая боцманов и унтер-офицеров, уважали Исайку, как вполне "правильного" человека, честного, тихого и усердного работягу в своем деле, и притом "башковатого" и с "большим понятием", умевшего, при случае, объяснить то, чего никто другой на корабле не мог. А Исайка, по словам матросов, "все мог". И говорил он так убедительно и красноречиво, что его с удовольствием слушали, несмотря на еврейский акцент. Исайка, поступив на службу, сам выучился грамоте и читал не одни еврейские книги, а и русские. Он любил "заняться книжкой", что в те времена было редкостью среди матросов, в огромном большинстве безграмотных, и охотно беседовал о прочитанном. Это-то и давало ему авторитет "ученого" человека, которым он умело пользовался. Репутация Исайки давно установилась в экипаже, в котором он служил со дня поступления в матросы, и ни одно пятно не омрачило этой заслуженной репутации. Правда, некоторые из матросов находили, что хотя Исайка и хороший человек, но все-таки "жид" и как-никак, а до известной степени виноват в том, что Иуда предал Спасителя за тридцать серебреников и что предки Исайки, хотя и...

5. Мрачный штурман. Глава 10.

Входимость: 4. Размер: 11кб.

Часть текста: от поцелуев губ. Это было для Никандра Мироныча неожиданным, невероятным событием, от которого невольно мутится рассудок. Он уже несколько времени любил эту девушку, но скрывал свою любовь, считая ее безнадежною, так как не смел и мечтать, чтоб его, некрасивого, немолодого, угрюмого и застенчивого штурмана, могла когда-нибудь полюбить эта молодая, красивая девушка, с своими бархатными глазами и "чудной" улыбкой "ангела", в которую он "врезался" при первой встрече и которую, разумеется, наделил всевозможными качествами, какие только мог придумать "морской волк", полюбивший впервые со всею силой запоздавшей страсти и, вдобавок, питавший к женщинам благоговейный культ строго целомудренной натуры. Сознавая свою скромную наружность, Никандр Миронович всегда дичился женщин и совсем не знал их. Мимолетные знакомства во время плавании - знакомства, оканчивавшиеся ужином и золотою монетой, - лишь оскорбляли его чувства и высокое понятие о том идеале воображаемого женского существа, который он бережно носил в душе и теперь воплотил в Юленьке. Влюбленный штурман не решался, однако, ездить так часто, как бы хотелось, из Кронштадта в Петербург, в эту маленькую, скромную квартирку в одной из дальних улиц Коломны, где жил старый бедный чиновник кораблестроительного департамента, господин Морошкин, у которого была такая хорошенькая дочка. А между тем у Морошкиных всегда бывали так рады посещениям...