Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Й"

1. Василий Иванович. Глава 8.

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: невидимых шлюпок, оставлявших за собой яркий след в виде фосфорических лент, то и дело бесшумно скользили взад и вперед по рейду, и гортанная канацкая песня, говор и смех нарушали порой тишину этой нежной, волшебной ночи. Потемневший океан по-прежнему был спокоен и дремал под тихий ропот своей переливающейся зыби. Миллионы ярких звезд засветились в темно-синей выси, и среди них особенно красиво сияла, испуская нежный, тихо льющийся свет, красавица южного неба - звезда Креста. - Экая благодать господня! - тихо говорит матросы, рассыпавшись кучками по палубе. Проспав до позднего вечера тем крепким, безмятежным сном, каким спалось только на рейде, Василий Иванович собрался, наконец, на берег, заранее пригласив Карла Карловича поужинать вместе. Доктор, уехавший на берег тотчас после обеда, охотно согласился и обещал занять для Василия Ивановича хорошенький нумер в гостинице. Карл Карлович никогда не отказывался от ужина с тонкими винами, особенно если не ему приходилось платить, и любезно исполнял роль переводчика, когда у Василия Ивановича "заедало", как он выражался на морском жаргоне, при объяснениях на иностранных диалектах с дамами, разделявшими их компанию. Случалось, сам Карл Карлович, помогая товарищу, увлекался до того, что забывал роль переводчика, и говорил дамам любезности от своего лица, оправдывая свою мимолетную...

2. Похождения одного матроса. Часть 2. Глава 12.

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: жалованье, ни предложение быть пайщиком в деле не соблазнили Чайкина, несмотря на убеждения миссис Браун и Джемсона, что Чайк по своим способностям мог бы занять более лучшее положение, не простого рабочего. Чайкин отвечал, что он вполне доволен своим положением. И хозяева его только удивлялись и не вполне понимали, как человек отказывается от возможности устроить лучшую, по их мнению, жизнь, то есть быть более богатым. Только старый Вильк, казалось, понимал Чайкина, старавшегося осуществить на деле свою внутреннюю потребность - жить по правде и не быть в разладе со своею совестью. И Вильк однажды рассказал свою историю. Он был богат прежде и прожил молодость блестяще и праздно. На своей родине, в Венгрии, он мог занять видное положение, и родные думали, что Вильк сделает карьеру, но вместо этого он должен был бежать в Америку. - Я не стану вам рассказывать, - продолжал Вильк, - подробностей моей отвратительной жизни... Не стану рассказывать, как отшатнулись от меня и отец и брат, как перестали узнавать меня прежние друзья, когда я из блестящего молодого человека, богатого и расточительного, в одно утро стал нищим и с неоплатными долгами... Никто не поддержал тогда меня, ни одна душа... Понимаете ли вы, Чайк?.. Но я не упал духом... Я поступил на службу и стал работать... Я был не один, я был женат... Но жена, благодаря которой я разорился, эта самая женщина, которая говорила, что я лучший ее друг, бросила меня и объявила, что...

3. Похождения одного матроса. Часть 2. Глава 7.

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: вакса, господин Чайк?!. О, если б вакса!.. - Что же такое?.. - Ривка... Я только вчера мою Ривку закопал в землю... Дитю свою единственную, Чайк! И старик опустил голову и вытирал слезы своей грязной рукой. - И вольный воздух не помог, - заговорил он через минуту, едва сдерживая рыдания, - и доктор не помог... Каждый день ездил... по три доллара платил ему из тех денег, что вы дали на ваксу... лекарство прописывал, а не спас Ривку... "Ежели бы, говорит, раньше схватили... А то, говорит, у нее запущенная болезнь... повреждение легких..." Я в ноги ему кланялся, просил спасти Ривку, по пять долларов обещал давать, - он не согласился. "Я, говорит, не бог..." А она-то, дитю мое, все думала, что поправится... Меня успокаивала. "Не плачьте, говорит, папенька... Я здорова буду..." И все вас, Чайк, вспоминала... жалела вас, что вы за свое геройство пострадали... Газеты читала, где о вас было писано... "Вот, говорит, какой он"... И все собиралась идти к вам... Все надеялась... А...

4. Миссис Джильда

Входимость: 3. Размер: 45кб.

Часть текста: медленно, величаво и словно бы нехотя опускалось за горизонт, заливая его блеском пурпура и золота и окрашивая часть бирюзового неба какими-то волшебно нежными переливами всевозможных красок. Палящий зной дня прошел. От волнистого безбрежного океана веяло прохладой. Казалось, не надышишься этим чистым морским воздухом. Океан тихо рокотал. В этом рокоте не звучал угрозой морякам и не натягивал их постоянно напряженные нервы. Могучие волны прозрачной синевы с седыми, ослепительной белизны, верхушками одна за другою с тихим гулом разбивались о клипер, обдавая его алмазною водяною пылью, и покачивали его с бока на бок с ласковою осторожностью доброй няньки. За кормой слегка пенилась серебристая лента и вдали исчезала, сливаясь с волнами. Было тихо и торжественно кругом на беспредельном просторе океана, часть которого была охвачена заревом заката. И эта торжественность природы невольно передавалась многим чутким душам моряков. Вахтенные матросы, стоявшие у своих снастей, не перекидывались словами. Они притихли и, любуясь на величавый закат, невольно отрешались от обыденных мыслей, приподнято настроенные. У многих вырывались невольные вздохи, те вздохи безотчетной грусти, которая охватывает людей, чувствующих красоту и таинственную неразгаданность природы. Один молодой матросик, маленький, худенький и пригожий, с...

5. Американская дуэль

Входимость: 2. Размер: 43кб.

Часть текста: не надышишься этим чистым морским воздухом. Океан тихо рокотал. В этом рокоте не звучал угрозой морякам и не натягивал их постоянно напряженные нервы. Могучие волны прозрачной синевы с седыми, ослепительной белизны, верхушками одна за другою с тихим гулом разбивались о клипер, обдавая его алмазною водяною пылью, и покачивали его с бока на бок с ласковою осторожностью доброй няньки. За кормой слегка пенилась серебристая лента и вдали исчезала, сливаясь с волнами. Было тихо и торжественно кругом на беспредельном просторе океана, часть которого была охвачена заревом заката. И эта торжественность природы невольно передавалась многим чутким душам моряков. Вахтенные матросы, стоявшие у своих снастей, не перекидывались словами. Они притихли и, любуясь на величавый закат, невольно отрешались от обыденных мыслей, приподнято настроенные. У многих вырывались невольные вздохи, те вздохи безотчетной грусти, которая охватывает людей, чувствующих красоту и таинственную неразгаданность природы. Один молодой матросик, маленький, худенький и пригожий, с большими глазами, пугливыми, как у дикого зверька, тоскливо смотрел, как закатывается солнце, и вдруг перекрестился и шепнул: - О господи! И молодой голос его звучал грустно-грустно, словно бы он жаловался на что-то, просил о чем-то, жалел чего-то. А между тем вокруг так хорошо! Никто не обратил внимания на это скорбное восклицание молодого матросика. Только стоявший около него, у той же фок-мачты, при снастях, пожилой матрос, рябоватый и вообще неказистый лицом, крепкий и приземистый, без среднего пальца, давно оторванного марса-фалом на жилистой, пропитанной смолой, правой руке, повел на вздохнувшего матросика бесстрастным, казалось, взглядом человека, давно ко всему притерпевшегося. Повел и, сразу понявши причину грустного настроения...