Поиск по творчеству и критике
Cлово "TERRE"
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Часть текста: хорошеньких женщин, много элегантных костюмов и шляп и тонкий аромат духов. Два красивых, моложавых, седых генерала. Офицеры блестящих полков. Юный мичман и десяток статских в модных пальто на безукоризненных фраках с цветами в петлицах. Все казались оживленными и слегка возбужденными. Чуть-чуть отделившись от кружка, стоял пожилой господин с выбритым усталым лицом и равнодушным взглядом, в черном пальто и с фетром на голове. Он говорил старому адмиралу о погоде в Крыму прошлой осенью. Слегка наклонив голову, адмирал напряженно-внимательно слушал, словно бы боялся проронить одно слово пожилого господина. В лице и в фигуре старика адмирала было что-то искательное и жалкое, хотя его высокопревосходительству не было ни малейшего дела ни до его превосходительства {...хотя его высокопревосходительству не было... дела... до его превосходительства... - согласно введенной Петром I Табели о рангах, к лицам, имевшим чин второго класса (действительным тайным советникам, генералам родов войск, адмиралам), полагалось обращаться "ваше высокопревосходительство"; а чин третьего класса (тайным советникам, генерал-лейтенантам, вице-адмиралам) - "ваше превосходительство".}, ни до прошлогодней погоды. Многие из провожавших Руслановых взглядывали на него значительно, с невольно раболепным чувством. Проходившие мимо мужчины, видевшие пожилого господина в его приемной и даже не бывавшие там, почтительно снимали шляпы, и лица их как будто расцветали, когда его превосходительство любезно приподнимал свой фетр с коротко остриженной заседевшей головы, не припоминая или не зная господ, кому кланялся....
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: веселые, ласковые и небоязливые, радостно выбежали к матери в прихожую. Она невольно полюбовалась своими красавцами-детьми и особенно порывисто и крепко поцеловала их. И бонна, рыжеволосая, добродушная немка из Северной Германии, и пригожая, приветливая горничная Маша не имели недовольного, надутого или испуганного вида прислуги, не ладившей с хозяевами. Они встретили Софью Николаевну приветливо-спокойно, без фальшивых улыбок подневольных людей, видимо расположенных к Софье Николаевне, уважающих, не боявшихся ее, хотя она и была требовательная хозяйка, особенно к чистоте в квартире. Но чувствовалось, что она не смотрит на прислугу, как на рабов, и не считает их чужими. По вешалке Софья Николаевна узнала, что мужа нет дома. - Я только переоденусь, и подавайте, Маша, завтракать! - проговорила она обычно спокойно и ласково. - И попросите Катю, чтобы оставила для Александра Петровича цветную капусту. Нам не подавайте! - Барин только что ушли и сказали, что завтракать не будут... - Так пусть Катя оставит капусту к обеду. "Уже с утра стал уходить!" - с больным, тоскливым чувством подумала Софья Николаевна и пошла в спальную. И гостиная-кабинет с двумя письменными столами, большим библиотечным шкапом, фотографиями писателей, пианино и холеными цветами на окнах и в жардиньерке, и спальная без ширм и портьер, и две комнаты для детей и бонны сверкали чистотою, опрятностью и сразу привлекали, как иногда люди, какою-то симпатичною своеобразностью. В них даже пахло как-то особенно приятно. И воздух был чище. И дышалось легче. Казалось, это было одно из тех редких, заботливо свитых гнезд, в котором приютился семейный мир. Ничто в этой очень скромной обстановке не напоминало ...