Поиск по творчеству и критике
Cлово "NONO"
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: окинул живым, смеющимся взглядом своих красивых черных глаз несколько человек офицеров, благодушествовавших после обеда за чаем. - Ну какая там у вас новость? - недоверчиво и лениво кинул с дивана старший офицер Степан Дмитриевич и, потянувшись, зевнул, собираясь, по обыкновению, соснуть часок после обеда. - Уж не садится ли к нам адмирал? - испуганно спросил кто-то. - Нет, нет... новость самая приятная! - рассмеялся мичман, открывая ряд ослепительно белых зубов. - Только моя новость не для вас, Евграф Иваныч, и не для вас, Антон Васильич, - обратился он, лукаво улыбаясь, к пожилому артиллеристу и к доктору. - Это почему? - Вы - в законе. И не для вас, батя... Вы - монах! И не для тебя, милорд. Ты - влюбленный жених. Тебя ждет не дождется в Кронштадте твоя невеста. - Да не балагань, говори, в чем дело! И без того довольно похож на Бобчинского {...похож на Бобчинского... - По "замечаниям для господ актеров" Гоголя Бобчинский - низенький, коротенький, очень любопытный, с небольшим брюшком, говорит скороговоркою к чрезвычайно много помогает жестами и руками.}! - проговорил медленно, сквозь зубы, товарищ и приятель Цветкова, мичман Бобров, прозванный "милордом". Рыжий, с выбритыми нарочно губами и маленькими, не доходившими до конца щек бачками, сухощавый и прилизанный, сдержанный и серьезный, он действительно смахивал на англичанина и корчил англомана, стараясь усилить это внешнее сходство и соответствующими, по его мнению, английскими привычками: напускал на себя невозмутимость, выпучивал бессмысленно глаза, цедил слова, носил фланелевые рубашки, пил портер и ничему не удивлялся. - То-то: говори! А небось...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: Второй - в стройную, хорошенькую, с двумя слегка наклоненными мачтами, шкуну "Ласточку". И "Ястребок" и "Ласточка" отлично ходили и мастерски управлялись лихими молодыми капитанами. Они были товарищи по корпусу, закадычные друзья и оба завзятые охотники. Ходили на охоту вместе, хотя несколько лет тому назад вспыльчивый Быстренин и всадил в ляжку друга заряд дроби за то, что Муратов стрелял не в очередь, как было условлено, и убил пару жирных перепелок. А очередь должна соблюдаться свято. Сознавая себя виноватым, Муратов даже не выругался и стал сконфуженно снимать сапоги и штаны. И когда Быстренин начал извиняться, Муратов остановил товарища: - Брось, Николай Иванович! Я не в претензии. Сам виноват. А ты - порох. И вдобавок сегодня пуделял, а я без промаха. Досадно только, что нельзя сегодня охотиться! - добродушно прибавил Муратов. Быстренин вытер кровь, сделал перевязку, забинтовал ногу, и друзья пошли в Севастополь. Раскаяние свое Быстренин вымещал на своем "Джеке". Умный молодой пойнтер решительно не понимал, за что его беспощадно вытягивали плетью. Ведь не он же виноват, что хозяин не заставлял птиц падать. Джек так непокорно визжал и с таким испуганным удивлением и укором смотрел на Быстренина, что тот ожесточеннее стал стегать собаку. - За что это ты Джека, Николай Иванович? - спросил Муратов. - Он знает... шельмец. Не гоняйся за птицей, если я не велел. Муратов взглянул на раздраженно-сконфуженное лицо Быстренина и не продолжал. Быстренин оставил Джека в покое и, повеселевший, стал обычным приятным собеседником и...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: 187, 191, с подзаголовком "Из морских силуэтов прошлого".} I Жадно, бывало, заглядывались матросы, возвращаясь небольшими кучками с работ в военной гавани, на молодую, пригожую и свежую, как вешнее утро, жену рулевого Кислицына, Груню. При встречах с нею почти у каждого из них точно светлело на душе, радостней билось сердце, и невольная ласковая улыбка озаряла лицо. И когда она, степенная, сосредоточенная и серьезная, проходила мимо, не удостоив никого даже взглядом, многие с чувством обиды и в то же время восхищения смотрели вслед на крепкую и гибкую, хорошо сложенную маленькую фигурку матроски, которая быстро шагала, слегка повиливая бедрами. И нередко кто-нибудь восторженно замечал: - И что за славная эта Груня! - Д-да, братец ты мой, баба! - сочувственно протягивал другой. - Но только ее не облестишь... Ни боже ни! - не то с досадой, не то с почтением прибавлял матрос... - Матроска правильная... честная... Не похожа на наших кронштадтских... Она кому угодно в ухо съездит. - Прошлым летом одного лейтенанта так угостила, что морду-то у его ажно вздуло! - со смехом проговорил кто-то. - За что...